Можно ли примирить сельское хозяйство с природой

Plus-one.ru совместно с форумом «Трианонский диалог» и французским агентством Nature продолжает спецпроект «Экомост Россия — Франция». В течение года мы опубликуем на двух языках 12 материалов о том, как в двух странах совершенствуются подходы к защите окружающей среды, климата и биоразнообразия. По решению Европейской комиссии, к 2030 году четверть всей сельхозпродукции в ЕС станет органической. Сегодня мы рассказываем о том, насколько Европа и Франция готовы к переходу на органическое продовольствие.

Фермерские чудачества

Фермер Жером Шардон поливает свою лозу травяными отварами. Ромашка, хвощ, ива, иногда крапива. Его виноградники площадью 9 га расположены на юге Франции. Жером ухаживает за ними согласно принципам биодинамики. Например, он обрабатывает лозы гомеопатическими препаратами: отвары перед опрыскиванием насыщают кислородом, график работ соответствует лунному календарю. Многие назовут такой подход чудачеством. Но Жером делает это из большой любви к природе.

40 лет назад, когда Доминик Шардон, отец Жерома, вступил на путь экологического виноградарства, все над ним посмеивались, а соседи-виноделы откровенно насмехались. Но сегодня им не до шуток: окрестные хозяйства пришли в упадок из-за отсутствия желающих работать на земле, когда старая гвардия фермеров ушла на пенсию. Около 20 человек объединились в кооператив Uni-vert («Объединение зеленое», фонетически название совпадает со словом «univers» — «вселенная». — Прим. Plus-one.ru) под руководством Жерома Шардона. Он делает и продает вино, кооператив производит помидоры, салат, оливки и так далее. Каждый год Uni-vert перерабатывает 2,7 тыс. тонн овощей и фруктов. А еще 7 млн головок салата! Компания — один из европейских лидеров по этому показателю.

Почему органические продукты вкуснее

На вопрос, чем отличаются продукты, производимые кооперативом, Жером отвечает без задержки: «Вкусом». «У меня есть диплом специалиста высшей квалификации по садоводству. Но за все годы учебы я ни разу не слышал слова „вкус“!» — возмущается фермер. В его кооперативе Uni-vert тщательно выбирают сорта, но откуда берется вкус? Из сочетания разных сортов винограда, растущих на особой почве, считает Жером.

«Понятие „терруар“ (так называется совокупность особенностей почвы и климата. — Прим. Plus-one.ru) неотделимо от понятия „вкус“», — говорит Жером Шардон. Вместо долгих объяснений он отводит нас в погреб и подает бокал своего Clairette de Bellegarde, вина с подтвержденным наименованием места происхождения. Жером — один из его четырех производителей.

Сорт винограда клерет распространен на юге Франции. Но клерет Жерома особый. Он обладает минеральными и фруктовыми нотками, продолжительным послевкусием, полнотой. Такие нюансы может обеспечить лишь терруар региона Костьер. Местная почва состоит из гальки, отложенной протекавшей здесь когда-то Роной. Камешки, которые здесь называют «гресс», способствуют просачиванию дождевой воды и образованию грунтовых вод. В течение дня они накапливают солнечное тепло, а ночью отдают его. Таким образом, лозы защищены от жары, засух и значительных колебаний температуры. Ветер, продувающий виноградные гроздья, препятствует избыточной влажности, что уменьшает риск загнивания плодов.

Чтобы максимально использовать свойства терруара, Жером старается сделать так, чтобы корни лозы росли вглубь, а не по поверхности земли. Он обрабатывает почву небольшим плугом, удаляя поверхностные корни. Это способствует просачиванию воды и насыщению кислородом, что, в свою очередь, активизирует микроорганизмы и мешает росту сорняков. Такая почва — уже не просто субстрат, пригодный для поглощения химических удобрений, а живая, сложная среда. Как и Жером Шардон, все члены Uni-vert бережно ухаживают за почвой, не пичкают ее инсектицидами и гербицидами, чем злоупотребляет традиционное сельское хозяйство. Для этого приходится все время экспериментировать и идти на хитрости, говорят фермеры.

Последние пять лет коллега Жерома Бертран Феро устанавливает в своих садах гнездовые ящики для пустельг: эти хищные птицы — самый опасный враг средиземноморской полевки, умилительного грызуна, разоряющего фруктовые сады, уничтожая корни деревьев. Бертран обрабатывает почву таким же способом, как и Жером, и даже разработал специальное приспособление, которое крепится на трактор, — скарификатор. Он разрыхляет корку почвы, не нарушая ее структуры, и разрушает норы, вырытые полевками.

Сейчас Бертран Феро раздумывает, не предложить ли кров и пищу колониям летучих мышей. Эти рукокрылые любят полакомиться яблонной плодожоркой — ночной бабочкой, личинка которой поражает яблони. Цель та же, что и с пустельгами, — избавить почву и растения от агрессивного воздействия тяжелых химикатов с помощью естественных союзников фермера. Органический подход предполагает, что фермер должен постоянно искать методы, позволяющие улучшить результаты труда. Конечно, это гораздо сложнее, чем открыть каталог поставщиков фитосанитарных товаров, сделать заказ и распылить чудо-инсектицид! «Но современность на нашей стороне», — соглашаются друг с другом Бертран Феро и Жером Шардон. Органическое фермерство полезно не только для природы, но и для общества. На ферме Жерома в течение года трудятся 15 человек. Такое же традиционное хозяйство дает работу максимум шести людям, да и то сезонную.

Успех Uni-vert ставит вопрос, почему модель органического сельского хозяйства, которая позволяет остановить изменение климата, гибель растений и животных и является «зеленым» решением проблемы, не преобладает в Европе и в мире?

Что мешает развитию органического фермерства

Хотя практический опыт доказывает жизнеспособность и конкурентоспособность органического сельского хозяйства, агробизнес сопротивляется изменениям и задерживает экологический переход в европейском сельском хозяйстве.

По мнению скептиков, как бы привлекательно ни выглядели органические животноводство и земледелие, они не смогут обеспечить продовольствием все человечество. Однако недавно в научном журнале One Earth вышло исследование, которое показывает, что в 2050 году прокормить население Европы удастся даже без импорта кормов для животных, а выбросы закиси азота — опасного парникового газа — в продовольственной индустрии сократятся более чем вдвое. Согласно авторам исследования, для этого необходимо выполнить всего три условия:

Но вот в чем беда. После Второй мировой войны агропромышленность Европы росла благодаря синтетическим удобрениям, территориальной специализации, интеграции в мировые рынки продовольствия и кормов. Такое развитие привело к увеличению потерь азота в воде и атмосфере. Это продолжает наносить ущерб экосистемам, благополучию и здоровью человека, несмотря на усиление экологического регулирования. За 70 лет сложился транснациональный агропромышленный сектор. Его участники — заложники определенной модели. Чаще всего они не хотят меняться и внедрять новые подходы в силу привычки.

Пока за каждым шагом вперед следуют два шага назад. Самый яркий тому пример — история с неоникотиноидами. Этот вид инсектицидов широко распространен в мире. Препарат уничтожает опыляющих насекомых, в частности пчел, что приводит к исчезновению насекомоядных птиц. В 2016 году французский парламент принял закон, запрещающий с 2020 года применение неоникотиноидов в стране. Представители свеклосахарной отрасли с севера Франции использовали вспышку вируса, поражающего плоды «желтухой», чтобы отыграть ситуацию назад. В прошлом году парламент вновь разрешил неоникотиноиды в сельском хозяйстве. Между тем в июне 2021-го Национальное агентство по безопасности пищевых продуктов предложило 22 решения, которые могут стать альтернативой инсектицидам и другим пестицидам.

Напомним, воздействие пестицидов губительно не только для насекомых и птиц, но и для человека. В своем июльском докладе эксперты французского Национального института здоровья и медицинских исследований (INSERM) утверждают, что существуют весьма «серьезные основания предполагать» наличие связи между этими химикатами и тяжелыми заболеваниями у тех, кто использует вредные препараты. Авторы доклада проанализировали результаты около 5,3 тыс. научных работ. В списке заболеваний — три вида рака: простаты, неходжкинская лимфома, множественные миеломы, а еще болезнь Паркинсона. Связь между их развитием и пестицидами была впервые отмечена в предыдущем докладе INSERM в 2013 году. Этим летом список расширили с четырех до шести заболеваний, добавив в него когнитивные расстройства (нарушение функций мозга, таких как память или умственная способность) и хроническую обструктивную болезнь легких (ХОБЛ).

Однако пока использование в Европе альтернатив пестицидам — вопрос отдаленного будущего: власти уступают требованиям традиционных сельхозпроизводителей и фитосанитарных организаций. В следующие семь лет ЕС в рамках общей сельскохозяйственной программы (CAP) направит на поддержку органического сектора €383 млрд. Это почти треть бюджета всего Евросоюза. В результате к 2030 году четверть всей сельскохозяйственной продукции в ЕС станет органической. Однако многие неправительственные организации и евродепутаты назвали и этот объем помощи «катастрофическим», осудив сохранение статус-кво в интересах агропромышленного лобби. Дело в том, что 80% субсидий получат 20% крупнейших производителей, которые оказывают наибольшее воздействие на окружающую среду. Кроме того, CAP не решает проблему увеличения отходов, связанную с планируемым развитием отрасли, и имеет растянутый срок сокращения выбросов CO₂ (должны сократиться на 10% к 2050 году).

Читайте российскую заметку об органическом сельском хозяйстве в нашей стране.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.