Семь раз отмерь, один раз сократи углеродный след

Шеф-редактор «Ведомостей+1» — о том, что играть на рояле на «Титанике» — тоже позиция

Философия начиналась как наука наук, но быстро превратилась в набор утешительных приемов: «Что, брат, худо? А ты терпи. Другим вон еще хуже». Вот на днях в The Wall Street Journal опубликована статья «Философия на время кризиса»: как, мол, выживать, когда вокруг тебя все рушится. Аутотренинг для интеллектуалов: если ваш уровень образования не позволяет без смеха читать о чакрах и астральном дыхании, обратитесь к Сенеке.

Зашел недавно в книжный, вспомнить запах специфической пыли и типографской краски, и поразился: в этом году издано «К самому себе» Марка Аврелия. В твердой обложке, с картинками. Краткое содержание бестселлера II века: «я император, но и мне невесело, однако это ничего, все прах и суета».

Страдают все: страдает бедняк-крестьянин, герой Вергилия, который вынужден есть такое, что даже ему, неизбалованному, в рот не лезет (стихотворение «Завтра», почитайте, получите удовольствие). Страдает и император, поедая соловьиные язычки и филе павлинов. И всех надобно утешать. Когда Марк Аврелий был юношей и правил император Адриан, поэт Флор написал такие стихи: «Императором быть не хочу. По британцам всяким шляться, от врагов укрываться, от снегов страдая скифских», с британцами как раз воевали. Адриан незамедлительно ответил: «Флором быть не хочу. По притонам всяким шляться, по трактирам укрываться, от клопов страдая круглых». Оба правы, однако если все люди страдают, откуда берется зло?

Собственно, для чего и нужна философия: она заставляет углубиться в себя, и у тебя не остается времени «переделывать мир». Сидишь с чашкой кофе на балконе, мыслишь о вечном, а мог бы северные реки вспять повернуть и борщевик Сосновского изобрести.

Тут на днях в Колорадо сразу после +40°C снег выпал, Сиэтл предстал в розовой дымке, а на Анкару обрушилась библейская песчаная буря. Хорошо мир переделали. В 1990 году вышел фильм «Бакенбарды», и там есть такой эпизод. Ленин больше не в тренде, теперь Пушкин наше все. Пушкинисты приходят к скульптору, а у того на полках куча бюстов Ленина. Закономерно — вопрос: против кого ваяешь, собака? Скульптор берет бюст Ленина и тремя движениями превращает его в бюст Пушкина. Все, можно переделывать мир дальше. На новых, конечно же, основаниях. Вы планету испортили, а мы ее спасем.

Автор статьи в The Wall Street Journal и не против, ведь на самом деле «надо что-то делать» (ох уж это «что-то делать»), он просто говорит: товарищи комиссары, присядьте. Вдох-выдох. Успокойтесь. Чуть-чуть подумайте. А потом уж спасайте мир. Собственно, в наше простое время — вот такая простая философия. Семь раз отмерь, один раз сократи углеродный след.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.