Кто такие модные революционеры и чем они занимаются в России

В 2020 году в России появилось отделение международного движения «Модная революция». Оно раскрывает, где и как производится одежда, которую мы покупаем. Изменит ли это мир моды и как стать фэшн-революционером, Plus-one.ru рассказала лектор, блогер и основатель проекта об экоустойчивой моде CircularFashion.Ru Ольга Джонстон-Антонова.

Движение «Модная революция» (Fashion Revolution) появилось в Великобритании после того, как 24 апреля 2013 года в Бангладеш обрушилось здание фабрики по пошиву одежды Rana Plaza. Трагедия унесла жизни 1 138 работников швейных цехов, в основном женщин, которые в тот роковой день работали в аварийном помещении.

Случаи, подобные этому, стали частью индустрии быстрой моды. В погоне за прибылью компании перенесли производство одежды в страны с дешевой рабочей силой: в Бангладеш, Китай, Индонезию, на Филиппины. Фабрики получали огромные заказы, которые необходимо было исполнять в короткие сроки.

Помню, как в начале 2000-х магазины стали предлагать стильные вещи по неслыханно низкой цене. Готовое изделие стоило дешевле, чем отрез ткани, из которого оно сшито. Покупатели не задавались вопросом, откуда берутся дешевые вещи, возможно, полагая, что это — воплощение прогресса и обещанного роста уровня жизни. Мало кто мог предположить, что дешевая одежда достается нам ценой угнетения людей, живущих на другом конце света.

Об этом молчали журналы мод и популярная пресса. Мы ничего не знали о тяжелых, зачастую нечеловеческих условиях труда на швейных мануфактурах. А торговые центры и магазины в экономически благополучных странах ломились от покупателей. Молодежь приобретала обновки каждые выходные: стало зазорным дважды появиться в клубе или на концерте в одном и том же наряде. В начале 1990-х я жила в Западной Европе и видела, как на глазах менялось отношение к одежде — она становилась одноразовой.

По статистике, за последние 15 лет люди на 60% чаще стали покупать одежду. Только в 2015 году человечество произвело 150 млрд предметов гардероба. И спрос на одежду продолжает расти. Увеличение объемов производства и потребления стало возможным за счет потогонной системы труда на фабриках. К моменту появления быстрой моды в странах с низким уровнем дохода права сотрудников мануфактур не защищались, не было профсоюзов, отсутствовали или не соблюдались нормы охраны и безопасности труда. Даже в развитых странах стали появляться подпольные цеха по пошиву дешевой одежды. Один из последних скандалов — раскрытие нелегального производства вещей под брендом быстрой моды Boohoo в Великобритании. Цех работал с нарушением трудового законодательства.

Как выглядит изнанка быстрой моды

Эксплуатация на швейных и текстильных мануфактурах возникла с первой индустриальной революцией в XVIII веке. К сожалению, в начале XXI века права человека в модной индустрии нарушаются так же вопиюще.

Гуэррино Плетикос, 80-летний инженер и контролер качества пошива одежды, сейчас на пенсии, рассказал мне, какими были фабрики и условия труда на них до эпохи быстрой моды. Он начинал свой путь в фэшн-индустрии в послевоенной Италии портным мужской одежды класса люкс. Более 50 лет он сотрудничал с десятками мировых брендов, включая Tiffany, Head, Paco Fashion. До выхода на пенсию в 2005-м Гуэррино посетил множество фабрик в Западной и Восточной Европе, Африке и на Ближнем Востоке. Он рассказал, что нарушения условий труда и эксплуатация работников швейных мануфактур существовали задолго до появления быстрой моды.

По словам Гуэррино, в начале 1980-х на фабриках в Тунисе и Марокко царил произвол владельцев, оплата труда была минимальной, рабочие дни — ненормированными. Часто сотрудники вкалывали более 12 часов без выходных и отпусков. Похожая ситуация была в Греции, где швеи получали ожоги от токсичных тканей, которые им приходилось использовать. «В Ливии и Танзании, наоборот, сотрудники фабрик с удовольствием ходили на работу, потому что там были хорошие условия труда», — вспоминает Гуэррино.

В начале 2000-х он оказался на производстве в Луганске на Украине. Его удивили маленькие зарплаты, незаслуженные увольнения, отсутствие нормальной еды в столовой. «Это разительно отличалось от условий труда на фабриках в Польше, Венгрии и в странах Центральной Европы», — рассказал мой собеседник. В то же время Гуэррино отметил высокое качество работы луганских швей.

От коллег он узнал о беззакониях, происходивших в Бангладеш. На местных фабриках нередко можно было встретить шестилетних детей, взрослые работали допоздна и ночевали прямо на производстве, чтобы рано утром вернуться к станку. Многим не хватало еды. «Сердца моих коллег разрывались от увиденного. Возвращаясь в Европу из командировок в Бангладеш, они говорили: „Ни за что не соглашайся на проекты там. Лучше потерять работу, чем видеть беспредел на швейных фабриках в Юго-Восточной Азии“». По словам Гуэррино, он покидал компанию, когда его призывы изменить ситуацию оставались без ответа.

Кто и как устроил модную революцию

Западные активисты старались привлечь внимание к проблеме еще в 1990-е. Они хотели достучаться до потребителей, которые не догадывались, что покупая дешевые вещи, они поддерживают эксплуатацию. Согласно Всемирному индексу рабства за 2018 год, производство одежды занимает второе место среди всех индустрий по степени причастности к современному рабству.

Обрушение фабрики Rana Plaza вызвало перемены. Британские дизайнеры Кэрри Сомерс и Орсола де Кастро предложили отдать дань памяти жертвам этой трагедии и ей подобных. Так возник День модной революции — с 2014 года он отмечается 24 апреля.

Менее чем за год при поддержке журналистки The Observer Люси Сигл идея переросла в глобальное движение, активисты которого действуют в 60 странах. Кэрри Сомерс и Орсола де Кастро стали его соосновательницами. Сегодня у аккаунта в Instagram Fashion Revolution более полумиллиона подписчиков. В 2020 году было создано российское отделение движения. Координатор «Модной революции» в России Оксана Дю рассказала о том, как оно появилось: «Полтора года назад сразу несколько россиян отправили письма глобальной команде Fashion Revolution из разных частей света, ничего не зная друг о друге. Так все и закрутилось. Что касается меня, впервые я узнала о несправедливости в моде на онлайн-курсах лондонской школы моды London College of Fashion. Когда стала изучать вопрос, то обнаружила, что по-русски о проблеме почти не пишут. Я не могла молчать и бездействовать».

«Российское отделение будет участвовать в международном обмене знаниями о моде и экоустойчивости, в создании новых связей. Мы ожидаем коллабораций между профессионалами индустрии, дизайнерами и обычными гражданами, создания местных сообществ. Fashion Revolution — это трамплин к новым идеям и проектам», — пояснила мне Орсоло де Кастро.

Кэрри Сомерс уверена, что с приходом «Модной революции» в Россию тысячи людей смогут узнать историю создания своей одежды. «Когда люди знают, кто и как ее сделал, из каких волокон, с использованием каких химикатов, им легче сделать осознанный выбор. Российские дизайнеры внедряют ответственные практики. Тема экоустойчивости становится популярной, к ней обращаются Российский Совет моды и Неделя моды Mercedes Benz 2021 в Москве. Россияне готовы к фэшн-революции. Мы говорим им: „Будь любознателен, узнавай и действуй“. Главное — начать свое путешествие в мир осознанной моды», — говорит Кэрри.

«Чтобы участвовать в движении, необязательно официально вступать в наши ряды», — продолжает Оксана Дю. По ее словам, стать модным революционером можно, соблюдая простые правила:

Если же вам хочется быть глубоко вовлеченным в движение, пишите в Instagram-аккаунт «Модной революции». Дела для волонтеров всегда найдутся.

Зачем нужно быть сознательным модником

Благодаря фэшн-активистам и давлению потребителей ситуация с условиями труда в цепочке поставок модных компаний уже улучшается. Родственники жертв трагедии на фабрике Rana Plaza получили компенсацию от некоторых брендов, чья одежда шилась на производстве. В результате ужесточения местного законодательства, внешних аудиторских проверок, сертификации фабрик, создания профсоюзов и других инициатив повышается уровень прозрачности производств. Наряду с «Модной революцией» эту работу поддерживают Clean Clothes Campaign, ILO, Fair Trade, другие отраслевые ассоциации и сертификационные органы.

Оксана Дю считает, что потребители — это реальная сила, они создают спрос и могут влиять на непрозрачные бренды: «Показывая, что мне как покупателю важно, я объясняю бренду, какая вещь мне нужна, а какая — нет. Чем больше людей объединятся и скажут: „Эту вещь мы не купим“, тем выше шанс, что бизнес начнет меняться».

Я согласна с Оксаной. Мы должны быть уверены, что наша одежда производится этичным образом, независимо от того, где расположено предприятие: в России или в других странах. Пришло время создать рейтинг прозрачности российских модных брендов наподобие «Индекса прозрачности глобальных брендов», который ежегодно выпускает Fashion Revolution.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.