«Не хочу, чтобы мир погиб от барахла»

Российские дизайнеры пока изрядно отстают от глобальных тенденций в мире моды. Как им завоевать место под солнцем?

Фэшн-индустрия стремительно «зеленеет». В сентябре на итальянской неделе моды прошел первый конкурс экоустойчивых дизайнеров Green Carpet Award. В октябре исполнительный директор Gucci Марко Биззари заявил, что бренд с 2018 года перестанет выпускать меховые вещи. До конца 2017-го 143 производителя одежды и обуви, от брендов премиум-класса (Tommy Hilfiger, Lacoste) до марок масс-маркета (H&M, Zara, Monki), подписавшие инициативу Датского института моды Call to Action for a Circular Fashion System, представят свои стратегии перехода к циклической экономике.

Российские бренды не спешат с громкими заявлениями. «Устойчивую тишину» пока нарушила только модница и предприниматель Мирослава Дума, открывшая в мае лабораторию научных разработок и технологий для фэшн-индустрии Fashion Tech Lab. Мы поговорили с экспертом в области экоустойчивой моды, стилистом Ольгой Джонстон-Антоновой и узнали, почему Россия отстает от зеленого тренда.

— По вашим словам, современному дизайнеру, особенно молодому выпускнику вуза, сложно придумать что-то новое и стать вторым Александром МакКуином. Но у него есть шанс сделать имя в сфере устойчивого дизайна. Почему большинство российских молодых модельеров не видят этой перспективы?

— Как может отечественный дизайнер создавать то, о чем никогда не слышал? За границей нет ни одной школы, даже безызвестной, не говоря уже о крупных — например, The School of Fashion at Parsons и Central Saint Martins, — где не было бы такого предмета. Выпускники Лондонского колледжа моды (London Fashion School) говорят, что без такого курса дизайнеру «невозможно дышать».

А в российских университетах отсутствуют и курсы, и даже факультативы по «экоустойчивому дизайну». Когда говоришь про экомоду, все представляют штаны из хлопка. Но экомода — это не лапти, а прекрасные вещи от Gucci (итальянский дом моды) и Stella MсСartney (английский бренд), произведенные без вреда для человека и экологии.

— Почему за границей видят перспективы, откуда там понимание, чему следует обучать? Почему мы отстаем?

— Могу предположить, что россияне относятся к жизни — без заботы о завтрашнем дне, применяя сиюминутные ориентиры, ведь у нас есть такие поговорки: «А потом хоть потоп. На наш век хватит». Мы думаем, что страна большая, ресурсов много, и не волнуемся, что сырье закончится.

На Западе другая ситуация: ресурсов меньше. К тому же, там дольше существует капитализм, и люди быстрее замечают потенциал. Видят, например, что, сортируя отходы, можно не только сохранить природу, но и заработать деньги. Там население мыслит рациональнее.

— Что должен знать дизайнер об устойчивости? Чему его должны научить в вузе?

— В первую очередь, дизайнеру следует осознать, что он изготавливает не просто предмет одежды. Необходимо быть знакомым с жизненным циклом изделия. Ведь все начинается в полях, где, например, растет хлопок или пасутся овцы. Дизайнер должен понимать, какие ткани стоит брать, чем материалы очищать, отбеливать и красить. Мы показывали студенческие коллекции в Берлине. Одна девушка окрашивала ткани микробиальным способом (метод печати узоров с помощью пигмента микробов). Зачем она это придумала? Могла же просто купить ткань. А ей подсказали, научили. Образование позволяет мыслить в экологическом ключе.

Стелла Маккартни берет вискозу только из сертифицированных возобновляемых лесов в Швеции и использует переработанный кашемир. Она заявляет на своем сайте, что у кашемира экологический след в 100 раз больше, чем у шерсти. Чтобы создать одно шерстяное изделие, по словам Стеллы Маккартни, нужна шерсть одного барана, а на изделие из кашемира уходит сырье, взятое от четырех коз. И последние уже «выедают» Монголию.

— Циклическая экономика предлагает удлинять жизненный цикл товара, что означает сокращение производства. Но бренды класса люкс и марки фаст-фэшн нацелены на стимулирование потребления. СЕО компании H&M Карл-Йохан Перссон уже заявлял, что отказ от нынешних объемов производства в индустрии моды обрушит экономику. Можете ли вы с этим поспорить?

— Устойчивая мода — это не минимализм, а изобилие. Речь не о том, чтобы вещей стало меньше, а мы отказывали себе в удовольствиях. Конечно, компании пытаются сохранить прибыль. Но для этого они должны стать экоустойчивыми. Доказано, что если не придерживаться экологических и этических принципов, операционная прибыль снизится на 3% (доклад Датского института моды и консалтинговой компании The Boston Consulting Group — прим.ред.). К тому же население планеты растет, как и продолжительность жизни. К 2025 году нам потребуется на 60% больше одежды. Значит, работа для компаний будет всегда.

— Но единиц вещей в гардеробе современных людей становится все больше. Масс-маркет представляет по пять-шесть коллекций в год. Если умножить это на растущее население, цифры ужасают. Как вы оцениваете такой подход?

— «Новая мода каждый день» — конечно, негативная тенденция. Покупать вещи и почти сразу выбрасывать — это не «устойчиво». У нас просто не хватит ресурсов: нет такого количества вискозы, нефтепродуктов. Мое личное мнение: нам не нужно столько одежды. Людям необходимо объяснить, что делает их красивее, и мягко подтолкнуть их к приобретению именно таких вещей. Хотя если индустрия моды поменяется и будет предлагать только экоустойчивые вещи, то даже самый безответственный и экологически неграмотный модник не сможет купить ничего кроме экоустойчивых вещей.

— Но в первую очередь нужно развивать культуру потребления?

— Да. А заодно понимание, что стиль зависит не от количества платьев в шкафу. Как стилист, могу сказать, что следование принципам экоустойчивости ведет людей к более интересным и индивидуальным образам.

— Какие советы вы можете дать покупателю? Как ему внести свой вклад в экологичное потребление?

— Перед тем как идти в магазин, задумайтесь, нужна ли вам новая вещь. Может, стоит одолжить платье у подруги или купить в секонд-хэнде либо в винтажном магазине?

Если все же нужна, лучше пойти к местному дизайнеру, так как вещи, произведенные «по соседству», не совершали кругосветное путешествие и, соответственно, не оставили гигантский экологический след в результате транспортировки. Спрашивайте у продавцов, из каких тканей сделан тот или иной предмет гардероба, ищите экосертификат на ярлыке. Стоит присмотреться к дизайнерам, которые используют метод апсайклинга (upcycling), когда новая вещь шьется из существующего предмета гардероба, частей ношеной или неиспользованной одежды. Каждое такое изделие уникально.

Важно и правильно ухаживать за изделием. Когда я жила в Ирландии в 1990-х, то заметила, что местные стирают майку, одетую один раз, постоянно сушат ее в сушилках. «Неужели не жалко денег на электроэнергию?» — думала я. А сейчас многие компании призывают покупателей меньше стирать и сушить вещи на воздухе. Levi’s, например, пишет об этом на этикетках.

— Как понять, что конкретные брюки сделаны в соответствии с экологическими и этическими принципами? 

— Идеальный сертификат — GOTS (Global Organic Textile Standard). Он означает, что вещь сшита по крайней мере на 70% из органических тканей и окрашена нетоксичными веществами. Маркировка Cradle-to-Cradle говорит о качестве товара (ее получают бренды, которые используют безвредные материалы, вторсырье, возобновляемые источники энергии, разумно расходуют воду и уважают права и интересы сотрудников — прим.ред.). Ищите значок Fair Trade: он отличает продукцию, которая соответствует стандартам справедливой торговли.

— Циклическая экономика предлагает удлинять жизнь товара. Какие стратегии могут использовать дизайнеры?

— Производитель одежды всегда заранее заказывает на 10-20% больше ткани. Это такой «включенный в бизнес-модель мусор». Еще примерно 15% текстиля заканчивает жизнь обрезками на полу. Дизайнеры могут покупать их друг у друга: так экономичнее и сознательнее. В Европе проходят ярмарки, где известные бренды продают обрезки ткани со своих производств.

Кроме того, дизайнеры могут придумывать вещи, которые можно будет принести на переработку, разобрать и сшить по-новому. Здесь же можно говорить о классическом дизайне. Например, жакет от Chanel — всегда в тренде и никогда не попадет в отходы, а будет передаваться или перепродаваться, находя нового потребителя.

— Чтобы вещь дольше служила, необходимы крепкие ткани. Синтетика считается более прочной, но ее производство вредит окружающей среде. Какие вы видите альтернативы?

— Да, тот же полиэстер, по данным Forbes, требует около 70 млн баррелей нефти в год. На производство данного материала приходится около 706 млн тонн парниковых газов, что соразмерно с годовыми выбросами 185 угольных электростанций. Но смотрите, полиэстер можно делать из использованных PET-бутылок. И здесь индустрия моды может помочь другим секторам. Adidas уже вылавливает пластик из океана и шьет кроссовки. Дизайнеры  Gucci Алессандро Микеле и Стелла Маккартни используют переработанный нейлон из рыболовецких сетей, оставленных в море. Если дизайнеры не берут новый ресурс, а используют тот, что уже есть в системе, я не вижу проблемы.

— Сможем ли мы отказаться от первичного полиэстера?

— Если не будет нефтепродуктов, нам попросту придется от него отказаться. Альтернативы уже ищутся. Например, стартап Mango Materials в Редвуд-Сити (Калифорния) делает из метана, который образуется на свалках, биоразлагаемые волокна биополиэстера. Бактерии поглощают метан, переваривают и производят полимеры, которые можно добавить в нить.

— На рынок выходят альтернативные ткани из переработанной органики: апельсинов, кофе, эвкалипта. Но насколько такие материалы прочные, долговечные, не развалятся ли они после первой носки?

— Производитель не будет рисковать своим именем и репутацией. Перед запуском любой ткани компания изучает, насколько материал прочный, а краска — устойчивая. Проводятся различные тесты. Невозможно запустить ткань в производство без предварительной сертификации. А мы уже видим коллекции именитых дизайнеров, созданные из подобных тканей. Итальянский бренд Salvatore Ferragamo, например, выпустил капсульную линейку одежды из ткани из апельсинов.

— Вы организовали в октябре показ экоустойчивых дизайнеров в Берлине. Есть ли на примете российские специалисты, которых вы хотели бы пригласить на подобный показ в России?

— Я их ищу. Пока есть основатель ателье ODOR Никита Калмыков — мой единомышленник. Он пошил коллекцию от кутюр из "исторических тканей", взятых на блошиных рынках в Париже. В следующей коллекции он планирует использовать кружево, доставшееся ему от бабушки. В Санкт-Петербурге есть замечательная марка по апсайклингу Jeans Revision. В Москве есть Denim Age. Новые имена нужно открывать. Поэтому приглашаю всех: пишите мне в фейсбуке!