Правда ли, что российские металлурги и горняки самые экологичные

В октябре CGI Russia — российское подразделение Глобальной климатической инициативы в коллаборации с ВЭФ, запущенное год назад инвесторами Ольгой Паско и Еленой Хайкин Сапожниковой, выпустило свое первое исследование — анализ климатических политик металлургических и горнодобывающих компаний. Авторы отчета пришли к выводу, что отечественные промышленники опережают зарубежных конкурентов по целому ряду параметров. Корреспондент Plus-one.ru поговорил с основателями CGI Russia об их деятельности и итогах резонансного исследования.

— Ваше исследование «Климатическая повестка в российских металлургических и горнодобывающих компаниях: система управления, стратегия и риски» охватывает 75 глобальных металлургических и горнодобывающих предприятий, в том числе 14 российских, но всего одну угольную компанию — причем китайскую. Репрезентативна ли такая выборка?

Ольга Паско: В основу нашего исследования легли данные, полученные из публичных источников. Мы не включили в выборку угледобывающие компании, поскольку, к сожалению, не смогли найти достоверную информацию о них в открытом доступе.

Елена Хайкин Сапожникова: Угольные компании либо не публичны, либо их акции низколиквидны — степень раскрытия информации пока минимальная. К примеру, в климатическом рейтинге CDP (Carbon Disclosure Project) есть данные о половине российских горнодобывающих и металлургических компаний, у зарубежных представителей отрасли этот показатель 60%.

— В ходе исследования вы обнаружили, что 90% отечественных горных и металлургических предприятий обсуждают вопросы изменения климата на уровне совета директоров. Зарубежные компании так не делают?

Ольга: Конечно, делают. Но наше исследование показало, что по этому показателю российские компании опережают своих зарубежных коллег на восемь процентных пунктов. Кроме того, отечественные компании лучше или на одном уровне с международными анализируют климатические риски.

— После изучения вашего отчета кажется, что у российских промышленников нет проблем с экологичностью. Но если верить международному ESG-рейтингу от аналитиков MSCI, то у некоторых компаний, которые вы анализируете, например у «Норникеля», — низкие оценки. Будете ли вы включать в следующие отчеты показатели, которые позволят составить более полную картину?

Ольга: Вообще, нам нужно избавляться от предвзятого подхода к российским компаниям. Оценки российских компаний в международных рейтингах не такие уж низкие. Явным преимуществом отечественных горнодобывающих и металлургических предприятий является использование ими низкоуглеродного источника — природного газа. У половины компаний его доля в энергопотреблении — не менее 40%, что существенно выше среднего мирового показателя.

Что касается выбора показателей, отмечу, что целью нашего исследования была оценка степени зрелости отечественных горнодобывающих и металлургических компаний с точки зрения внедрения климатической повестки в систему управления, а не сравнение, кто сейчас «экологичнее».

Елена: Наше исследование базируется на данных, заверенных аудиторами, и мы сами были приятно удивлены его результатами. Тем, кто не владеет информацией, может показаться, что отечественный бизнес делает недостаточно для сохранения климата, ведь негативные новости лучше запоминаются. Но когда мы смотрим реальные цифры и общаемся с компаниями, то видим, что делается очень многое, просто результаты не проявляются мгновенно. Конечно, проблемы с экологичностью есть, остается много направлений, где требуется оптимизация, и мы определенно будем расширять таблицу показателей по мере совершенствования нашей методологии.

— Ключевой показатель климатической деятельности компаний — количество выбросов CO₂ на единицу продукции. Оцениваете ли вы его при работе с компаниями?

Ольга: В отчете, который мы недавно опубликовали, выбросы — только один из показателей. Пока нет единого подхода к тому, как их считать. Эксперты выделяют три категории: выбросы при производстве (Scope 1), выбросы от потребления энергии (Scope 2), выбросы от использования и утилизации продукции (Scope 3). Поэтому важно сравнивать компании по множеству критериев. По разным метрикам российские горнодобывающие и металлургические компании выглядят очень достойно, на уровне международных конкурентов.

Елена: Подчеркну, что мы ставили задачу — оценить текущий объем выбросов. Мы анализировали климатическую политику участников отрасли, выявляли лучшие практики, чтобы показать, как с темой климата работают разные компании.

— В чем главная цель Российской климатической инициативы?

Елена: Содействовать эффективной и своевременной климатической трансформации отечественного бизнеса. CGI Russia была создана в сентябре 2020 года как локальная платформа для повышения экспертного уровня и усиления роли членов советов директоров российских компаний в области климатического управления. Мы организуем регулярные тематические и отраслевые конференции, где обсуждаются риски и возможности низкоуглеродной экономики, происходит обмен практическим опытом включения климатической повестки в корпоративную стратегию. За год нам удалось привлечь более тысячи участников. Мы вошли в экспертный совет по устойчивому развитию при минэкономразвития, в комитет РСПП по климатическому и углеродному регулированию, провели 16 мероприятий по разным темам, связанным с климатическим управлением.

Ольга: Мы помогаем российским компаниям занять устойчивую позицию на глобальной климатической арене. Главная цель первого года работы достигнута: нас поддержали крупнейшие организации — ПАО «Сбербанк», ПАО «Полюс», Deloitte, DLA Piper, PBN Hill+Knowlton Strategies, Skolkovo и другие. Чтобы заниматься исследовательской деятельностью, мы сформировали свой аналитический отдел. Впрочем, первый отчет мы выпустили в коллаборации с партнерами — Deloitte, золотодобывающей компанией «Полюс» и IT-фирмой Exerica.

— Почему вы решили развивать CGI в России?

Ольга: Как адепту «зеленой» экономики и безуглеродного будущего мне близки цели Глобальной климатической инициативы. Из-за работы я давно живу между Лондоном и Москвой, с 2019 года состою в английском подразделении CGI как член совета директоров Asakabank (Узбекистан) и благотворительного фонда NESsT. Я на практике увидела, как членство в CGI помогает компаниям выстраивать стратегию с учетом климатической повестки и поняла, что готова стать амбассадором CGI в России. Мою идею поддержала Елена.

Елена: Климатические вопросы являются частью более широкой ESG-повестки (когда наряду с финансовыми показателями инвесторы и топ-менеджеры учитывают влияние компании на окружающую среду, общество и качество управления. — Прим. Plus-one.ru). Поскольку я уже более 20 лет работаю в инвестиционных и консалтинговых компаниях, к примеру, сейчас я — партнер венчурного фонда Digital Horizon и независимый директор «Интер РАО», то не понаслышке знакома с запросами бизнеса. Мы решили объединить усилия с другими независимыми директорами, инвесторами, чтобы повысить значимость ESG-вопросов. Во-первых, за счет привлечения сильных экспертов, во-вторых, директоров компаний, которые могут поделиться своим опытом.

— Во всех странах локальные подразделения CGI поддерживает местный бизнес. Кто главный спонсор российской платформы?

Ольга: У нас диверсифицированный пул партнеров — есть интеллектуальные, академические, юридические, информационные, аналитические. Наш генеральный партнер — Сбербанк. Мы помогаем ему формировать ESG-политику, а он нам — проводить ежемесячные мероприятия. Кроме того, мы планируем делать совместные исследования о роли банковского сектора в энергетической трансформации России.

Елена: Наш главный стратегический партнер в металлургической и горнодобывающей промышленности — ПАО «Полюс». При его поддержке и совместно с другими подразделениями в марте 2020-го мы провели первый глобальный климатический онлайн-саммит CGI (в нем принял участие бывший вице-президент США, лауреат Нобелевской премии мира за природозащитную деятельность Альберт Гор. — Прим. Plus-one.ru).

— Кто из партнеров оказывает вам финансовую поддержку?

Елена: Мы — некоммерческая организация. На старте финансировали инициативу из собственных средств. Сегодня CGI Russia существует за счет пожертвований, как и любая НКО. Партнеры оказывают нам нефинансовую поддержку — предоставляют платформы для проведения конференций, экспертную помощь при проведении исследований и так далее. Так работают подразделения CGI во всем мире. Например, газета Financial Times бесплатно публикует новости глобальной CGI.

— Как вы взаимодействуете с платформами CGI в других странах? Согласовываете темы исследований с зарубежными коллегами?

Ольга: Хочу подчеркнуть, что выпущенный нами отчет — исключительно наша инициатива. Я знаю, что другие платформы, в Малайзии например, проводят свои исследования совместно с партнерами. В частности, с Deloitte — глобальным партнером международной платформы CGI. Впрочем, некоторые отчеты мы делаем в коллаборации с климатическими инициативами из других стран. К примеру, мы выпустили совместный доклад «Введение в изменение климата: функции директора и обязанности по раскрытию информации» — справочник по обязанностям членов советов директоров в отношении раскрытия климатической информации. В этом проекте участвовало 20 стран, включая Россию.

— Вы следите, как после взаимодействия с вами компании меняют свою ESG-политику?

Елена: Мы отслеживаем все позитивные изменения по климатической повестке в корпоративном управлении, однако это происходит не только благодаря нашей платформе. Мы в принципе видим, что за год ESG-повестка усилилась. Этому способствует и регулятор, и рынок, и инвесторы, и финансовые институты. Недавно Центробанк дал рекомендации для публичных акционерных обществ по раскрытию нефинансовой информации об ESG-факторах. Биржи и банки внедряют инструменты «зеленого» финансирования. Например, по программе «зеленых» бондов государство возмещает предприятиям от 70 до 90% дохода, если взятые взаймы средства инвестируются в проекты по снижению отходов и выбросов промышленности. А у минпромторга есть механизм компенсации банковской ставки по «зеленым» кредитам, которые выдаются на экологические проекты.

— Можете ли вы привести конкретные примеры, как CGI Russia повлияла на решения советов директоров?

Елена: Судить об этом пока преждевременно. Переход на «зеленые рельсы» — комплексный и долгий процесс, результаты которого можно будет оценивать не раньше 2022 года. Однако мы рады, что наши проекты и инициативы помогают компаниям идти к этому результату.

Ольга: Согласна. И то, что к нам за год присоединилось столько компаний, говорит о том, что они готовы к трансформации.

— Да, но партнеры могли вступить в ваши ряды из желания улучшить свой имидж, создать видимость «зеленой» компании...

Ольга: Вступление в наши ряды никак не отражается в отчетности компаний, поэтому мы не являемся для них «зеленой» ширмой. То, что наши компании не занимаются гринвошингом, мы видим из их ESG-отчетности, показатели которой улучшаются из года в год.

— Владимир Путин поставил перед правительством и бизнесом цель — к 2060 году достичь углеродной нейтральности. Как думаете, успеем?

Ольга: Конечно, это амбициозная цель, но выполнимая при условии, что все будут работать сообща. Залог успеха — единый уровень понимания углеродной нейтральности у представителей всех секторов экономики и, конечно, активное участие государства. Препятствием в достижении цели может стать недостаточный темп восстановления лесов, перехода предприятий на ВИЭ, производства водородного топлива. Пришло время установить цену на выбросы углерода, обязать предприятия раскрывать информацию о выбросах и рисках, связанных с изменением климата, субсидировать и льготно кредитовать главным образом предприятия, использующие ВИЭ.

Елена: Замечу, что углеродная нейтральность — не прекращение всякого производства, связанного с большими выбросами, а внедрение новых технологий. Во многих регионах России промышленные компании являются системообразующими. Вопрос не в том, чтобы не было выбросов, а в том, чтобы их улавливать и компенсировать, например, внедрять технологии CCS.

— Будут ли уменьшаться выбросы CO₂ в ближайшие 10 лет?

Ольга: С одной стороны, мы видим, что российские компании начали ставить себе цели по снижению выбросов. С другой, эти компании достаточно осторожны в долгосрочных прогнозах. Показатели, которые устанавливают для себя участники российского рынка, не превышают 20% снижения на горизонте до 2030 года. Зарубежные компании выступают с гораздо более амбициозными планами и обещаниями. И это мы подчеркнули в своем исследовании. Конечно, хотелось бы, чтобы больше наших компаний выступали с крупными климатическими целями.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.