«Фермер — это антикорпорация и символ многообразия мира»

В начале 2010-х годов Борис Акимов ввел в Москве и Санкт-Петербурге моду на фермерские продукты, основав с партнерами сеть магазинов «ЛавкаЛавка». И хотя к 2020-м годам этот стартап угас и Акимов вышел из бизнеса, он сохранил страсть к деревенской еде и запускает новые проекты. Корреспондент Plus-one.ru съездил к патриарху отечественного фермерства в деревню Княжево Ярославской области и расспросил его о новых начинаниях, ценах на деревенскую еду и проблемах мелких хозяйств.

Борис Акимов и его хозяйство

— Уже четвертый год вы развиваете в Княжеве семейный ресторан, где готовите только из собственных продуктов. Сколько земли приходится обрабатывать, чтобы обеспечить заведение?

— У меня тут около 20 га. Для жизни — много, а для хозяйства — мало. Причем пока мы освоили только два гектара. Сколько урожая мы с них собираем — сам не знаю. Но растениеводство для нас вторично. Как по мне, оно гораздо более тяжелое, чем животноводство. Потому что если все выращивать органическим способом, то есть вообще не применять никакую химию, то борьба с сорняками — это очень тягомотное дело. Лучше г... чистить у свиней, чем бороться с сорняками. Более того, сложно найти людей, которые согласятся на больших площадях полоть сорняки. Никто этим не хочет заниматься. А если все-таки найдешь, то когда у тебя под растениями всего полтора гектара, то это просто не отобьется. Сейчас мы выращиваем овощи исключительно для себя и для ресторана, который работает по пятницам и субботам.

На ферме Акимова живут четыре дойные коровы
Сторожевой пес Барон

— Большое поголовье скота в хозяйстве?

— Четыре дойных коровы, три быка, вот еще телка одна появилась. Птиц, если считать цыплят, гусей и кур, наверное, штук 300 наберется. Свиней с поросятами штук 40. Примерно 15 коз и с десяток баранов.

— Сами их забиваете?

— Я непосредственное участие принимаю, да. Не могу сказать, что мне удовольствие приносит. Есть некоторый дискомфорт, но это не связано с тем фактом, что приходится резать животное. Дело в том, что я не всегда делаю это на сто процентов верно — так, чтобы все молниеносно происходило. То есть иногда совершаются ошибки, и тогда животное может испытывать мучения, чего очень не хочется.

— Вы знаете себестоимость своей свинины и телятины?

— Нет. До такой степени все рассчитать не получается. Конечно, мы знаем, сколько в общей сложности уходит на ферму с оплатой двух сотрудников, кормов и бензина. Но какова себестоимость свинины — не знаем. Вообще, это боль любого малого фермера, не только российского, но в России особенно: никто не знает точную себестоимость своей продукции.

Свежие яйца для ресторана Акимова — тут готовят из собственных продуктов

— Сколько получается зарабатывать на ресторане?

— Это даже и не ресторан — у нас статус личного подсобного хозяйства (ЛПХ), даже бухгалтерии нет. Мы просто семья, которая выращивает продукты и готовит из них. И так — с конца 2018 года. Это маленький бизнес, c точки зрения московского ресторанного бизнеса — ерунда какая-то. Оборот — какие-то сотни тысяч рублей в месяц, а когда не сезон, то, может, вообще тысяч 200. По меркам московского бизнеса — как ларек поставить. И то ларек будет больше приносить, наверное.

Но в то же время это жизнь, которую не хочется менять, — у нас нет цели накопить денег, чтобы ее качественно улучшить. Мы уже живем, отдыхая, — работаем два раза в неделю.

Борис Акимов в своем доме

— А как поживают другие проекты? В начале года вы объявили, что запускаете съедобное медиа «АкимовАкимов».

— Пока оно существует в тестовом режиме — полноценно будем работать с осени. Идея проекта «АкимовАкимов» в том, чтобы наделить медиа дополнительными офлайн-возможностями. У меня есть амбиции сделать концептуально новый продукт, который станет трендсеттером рынка и вернет людей к подписке на медиа.

Тебе доставляют коробку с фермерскими продуктами и одновременно с нею — истории про эту еду. Чтобы ты читал про нее и одновременно пробовал. На 95% эти продукты не имеют отношения к нашему хозяйству и собраны под определенную тему. Одной из недавних тем было, например, устройство первой органической фермы в России — это проект М2 в Подмосковье. У них огромный ассортимент, они сертифицированы — и в России, и в Европе. И у них есть все: от пива и хлеба до мяса и сыра.

Все подписчики получают доступ в закрытый телеграм-канал, где еженедельно выкладывается какая-то история про каждый продукт. Например, последняя рассылка была посвящена Льву Толстому: он стал вегетарианцем с конца 1880-х годов. Соответственно, мы представили его сезонное летнее меню. Объяснили, откуда он вообще взял эти традиции и фундаментальные ценности вегетарианцев, и собрали набор из 22 разных овощей, фруктов и ягод. Из них, например, можно приготовить свекольник по рецепту Софьи Андреевны Толстой — его очень любил сам Лев Николаевич.

Будут и целые тематические серии. Например, лучшие сыры России. Раз в два месяца мы будем рассылать наборы сыров от разных производителей, собирать оценки подписчиков и через год подводить итог.

В принципе, суть проекта «АкимовАкимов» — не в еде, а в развлечении. Ведь когда человек идет в новый ресторан — если только это не поход на бизнес-ланч — то он идет потому, что хочет познать что-то новое. Иначе бы он просто дома поел макарон. Так вот, наша подписка — это именно познание нового. Познавательное развлечение, что на английском называется «эдьютейнмент». Пока концепция съедобного медиа многим непонятна, но пройдет десять лет — и это изменится.

— Сколько сейчас у проекта подписчиков?

— Сейчас у нас тестовый период. Большинство задач будут на аутсорсе — без своего склада, упаковщиков и водителей. Поэтому нужно время, чтобы это все отладить. Количество подписок пока измеряется десятками. Никаких особых действий по расширению проекта мы до осени не планируем. Ну и потом, потенциальный масштаб «АкимовАкимов» все-таки небольшой, для узкой группы людей, которые насытились городскими удовольствиями и у которых есть деньги. Если говорить про масштаб, то масштабным проектом я считаю приложение «Счастливые люди», где, по моим амбициям, могут быть миллионы людей.

Дочь Бориса Акимова Марфа (6 лет) на крыльце родительского дома

— Расскажите подробней про «Счастливых людей»

— Приложение только что заработало на андроиде, для айфонов появится чуть позже. Идея такая: жители сельской местности могут добавлять на карту свои продукты и услуги, а потребители могут находить ближайших к ним ремесленников и фермеров.

Конечно, чтобы сделать проект, претендующий на общенациональное инфраструктурное решение, нужны огромные ресурсы. Нужно быть «Яндексом», чтобы это сделать. Поэтому мы начинаем очень локально вводить продукт. Поначалу активнее всего мы будем работать по Переславлю, потом — по Ярославской области, а потом — когда мы уже о себе заявим — предполагается, что по всей России. Идея в том и заключается, чтобы создать инфраструктурную площадку.

— Ваши гастрономические проекты всегда нацелены на состоятельных людей. Как думаете, фермерская еда может быть такой же доступной, как продукты на полках сетей?

— Не думаю. Фермерская еда будет всегда стоить дороже относительно уровня цен, который дают корпорации, за исключением коротких периодов в разгар летнего сезона. Но я не вижу в этом ничего плохого. Это вопрос целеполагания. Просто мир сейчас устроен чуть по-другому.

Внутреннее убранство дома Акимовых

В идеальном мире человек покупает у фермера продукт чуть дороже, чтобы поддержать соседа и многообразие мира. И во имя этого готов на чем-то другом экономить — не поехать отдыхать или есть меньше мяса. Но в реальности сейчас, чтобы среднестатистический человек, скажем, в Вологде, начал покупать фермерские продукты, нужно, чтобы общее благосостояние людей росло и они могли себе позволить закупаться не в супермаркете. Для этого властям надо разработать дорожную карту на 40 лет и работать.

— Как вы для себя формулируете главные преимущества фермерских продуктов?

— Обычно, когда люди об этом рассуждают, то говорят, что их нужно есть, потому что они полезней для здоровья. Это очень сложнодоказуемо, тут куча нюансов. По мне, фермерские продукты нужно есть не потому, что они более здоровые. Наверняка есть какие-то промышленные продукты очень хорошие и качественные. Думаю, что есть фермерские продукты нужно, чтобы поощрять мироустройство, противоположное тому, что есть вокруг сейчас, — глобализация рынков и экономик, доминирование крупных международных игроков.

Цель корпоративного бизнеса — это достичь монополизации. Соответственно, фермер — это антикорпорация и символ многообразия. Он стремится не к поглощению других фермеров, а к обустройству собственного образа жизни — жить в деревне и кормить себя своим трудом, получая от этого удовольствие. Если фермер хочет захватить всех в округе и выйти на рынки Китая, то это не фермер, а корпорация. И 99% фермеров, которых я знаю, не хотят расширяться.

Внутреннее убранство дома Акимовых
Дома у Акимовых

— А как вы вообще к слову «фермер» относитесь?

— Знаю, что есть и те, кто заявляет: мы — крестьянские хозяйства, а не фермеры, — но у меня с этим словом нет проблем. Кажется, что это устоявшееся слово и всем все понятно. В принципе, отличие, конечно, есть. Крестьянин — это человек, который живет натуральным хозяйством, ему вообще не нужны деньги. Его жизнь нацелена на то, чтобы обеспечить себя продуктами. А фермер — это человек, который поставил целью немного монетизировать крестьянский образ жизни. Фермер — это такой «крестьянин плюс».

— Раньше вы говорили, что государство поддерживает только корпорации, а фермерам ничего не достается. Это как-то изменилось за последние годы?

— Конечно, это очень от региона зависит, но картина изменилась в лучшую сторону. Например, появилась грантовая поддержка. Грант «Молодой фермер» — до 3 млн руб., «Семейная ферма» — до 20 млн руб. Они выдаются безвозмездно. Деньги выделяются с федерального уровня региональным минсельхозам, а те их потом раздают. Но какие-то регионы этим старательно занимаются, а какие-то — забивают. Вот в Ярославской области очень вяло все происходит, а в Калужской или Тульской этому уделяют много внимания.

Я не думаю, что глобально что-то сильно изменилось. Наверняка 90% дотаций продолжают идти в 10% крупнейших агрохолдингов, но то, что на мелких тоже стали обращать внимание, — это факт.

— А какую роль сыграл ваш первый проект «ЛавкаЛавка» в жизни фермеров России?

— Всяк кулик хвалит свое болото, но даже если объективно говорить — мы стали трендсеттерами, создателями направления фермерских продуктов в городах. До нас у желающих просто не было возможности их купить. Мы создали смычку города с деревней для современных горожан, и с этого, наверное, начался фермерский рынок. Думаю, мы запустили волну.

— Если бы вы могли издать один законопроект в сфере сельского хозяйства, чтобы облегчить фермерам жизнь, что бы это было?

— Кстати, буквально на днях у нас приняли в третьем чтении законопроект, который разрешает фермерам строить дом на сельскохозяйственной земле. Это одна из хороших новостей. А было большой проблемой для многих. Главная проблема, причем не только сельского хозяйства, — это отсутствие людей, кадров. Нет рабочей силы. И вряд ли можно одним законом изменить эту ситуацию, но программа, мотивирующая людей переезжать в провинцию, в том числе в деревню, очень сильно помогла бы фермерам.

Даже на примере нашего сообщества «Счастливые» я ощущаю, что просто физически нет людей для выполнения какой-то работы. Вот мы сидим с вами в лесу в ресторане, сюда приезжает много людей поесть. А могло бы быть куда больше. Для этого нужно достроить новое большое помещение, но непонятно, кто там будет работать и готовить. На 10 км вокруг никого нет, кроме дачников, у которых свои дела.

— Чем отличаются фермерские хозяйства в России от иностранных?

— Самое главное отличие — у иностранцев есть сложившаяся культура фермерства. Причем иногда столетиями формировавшаяся, экспертиза там живет уже на генном уровне. А у нас в этом смысле никто ничего не знает. Например: как правильно содержать свиней-мангалиц? Или: как лучше откармливать дойных коров? Вот эти элементарные вопросы вызывают кучу противоречий, один говорит — так, другой — эдак. Нет людей, которые бы сказали: «Знаете, мы столетиями проверяли, и выходит, что нужно вот так и так». У нас всему надо учиться с нуля — варить сыр, изготавливать колбасы, лечить животных. Короче — слабость институтов экспертизы.

— Большую часть своей сознательной жизни вы занимаетесь едой. Как так вышло?

— работал журналистом, но в какой-то момент мне показалось, что это очень аморфное направление, без возможности влиять на реальный мир. А еда — это наиболее объективное явление, от которого зависят люди, да и вообще природа. Ведь производство еды оказывает сильное воздействие на экосреду. И мне показалось, что важно соприкоснуться с этой сверхреальностью. Хотя работа в медиа мне долго казалась в каком-то смысле важной и привилегированной. У журнала «Афиша» когда-то слоган был: «Как скажем, так и будет». И в каком-то смысле так и происходило: журналисты формировали литературных и музыкальных звезд. А потом все размылось, появились блогеры, ценность журналистского знания снизилась. Возможно, это у меня была обида за профессию.

Борис Акимов с бульдогом по имени Аттикус Финч

— Сейчас иногда «Афишу» открываете?

— Ну, была вот первая команда «Афиши» — Осколков-Ценципер, Семеляк и прочие из этой компании, к которой я тоже имел отношение, — эта команда создала такую сильную медийную культуру, что журнал долго жил по ее канонам. Но потом кто-то его добил, не знаю, кто. Он стал совсем другим и, кажется, стал хуже. Сейчас не вижу, чтобы это было значительное явление. Наверное, сегодня вообще нет СМИ, которое я регулярно читаю. Только отдельные тексты на разных источниках.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.

Беседовал

Георгий Кожевников

Фотографировала

Кристина Абдеева