Жизнь вещей

Разобрать свой шкаф и не дать кому-то замерзнуть. Простая ревизия гардероба может сделать сразу несколько добрых дел: помочь нуждающимся, сохранить окружающую среду и внести пусть небольшой, но все-таки вклад в развитие благотворительности в России.

«Набравши в короб бус, крестиков, шелковых лент для кос, „волшебных“ зеркалец, душистого мыла, отправляется тряпичник странствовать по деревням и селам. Бабы с радостью встречают хитрого коробейника, который предлагает им свой товар выменять на тряпье. Деревенские франтихи прикапливают по возможности побольше тряпья, а нередко спускают и последнюю юбку, чтоб только приобрести какие-нибудь заморские серьги с самоцветами или кольцо-змейку...», — так описывает бизнес старьевщиков журналист Анатолий Бахтиаров в очерках «Брюхо Петербурга» в 1887 году.

Повторно использовать вещи люди научились очень давно. Тряпичники были одним из первых звеньев в системе обработки вторсырья. Холщовые тряпки, лапти, веревки сдавались для производства бумаги. Шерстяные тряпки шли на переработку на ткацкие фабрики.

Во Франции сбор тряпья начал процветать еще в средневековье. Лоскутник — «loqueti’ere» — в XIII веке, позже — ветошник, тряпичник — «chiffonnier» от слова «chiffe» — старое тряпье. В XVI веке тряпичники стали важной частью экономики Бретани. А в 1828 году фабрика Кот-дю-Нор перерабатывала более 450 тонн ветоши.

В России XIX века огромное количество старья привозят на судах в Петербург. «Тряпье идет на писчебумажные и суконные фабрики. Обороты одного тряпичного туза простираются до 100 000 рублей в год, — пишет Бахтиаров. — И немудрено, так как спрос на тряпье большой. На одну только писчебумажную фабрику Крылова каждый месяц идет 10 000 пудов тряпья, что в год составит 120 000 пудов. В Петербурге и его окрестностях насчитывается до 60 больших писчебумажных фабрик, на которых приготовляется около половины всего количества писчей бумаги, необходимой для России».

В современной России короба в аутлетах заменили коробейников, вместо купцов и дворян — блогеры и творческая прослойка, при этом традиция раздавать одежду нуждающимся осталась и обросла полезными и удобными сервисами. Чтобы сдать старую одежду, не нужно брать извозчика и колесить по городу в поисках богадельни или включать сарафанное радио и, не узнав, что делать с мешком тряпья, все же выбросить его.

В одной Москве работает порядка 200 пунктов, куда можно и нужно сдать отношенные или просто неактуальные вещи. Фримаркеты, общественные организации, храмы, пункты социальной помощи, секонд-хэнды. Выбор велик. Проблема в том, что даже зная об этих возможностях, многие все равно выбрасывают одежду или копят годами в шкафах вещи, которые могли бы прожить вторую полезную жизнь. С одной стороны, это происходит из-за стремительного роста масс-маркета одежды. С другой — в России не хватает культуры ответственного потребления. Многие компании-производители и продавцы одежды, приходят к выводу, что должны взять на себя корпоративную социальную ответственность. «В этом далеко не всегда есть экономическая целесообразность для компании, — рассказывает руководитель пресс-службы сети магазинов SELA Юлия Зефирова. — Тем не менее, игроки рынка понимают, что бизнес должен не только зарабатывать деньги, но и приносить какую-то пользу обществу».

Выкидывая одежду, немногие задумываются о том, что на полное биоразложение ткани на свалках уходит не один год. Синтетика может разлагаться до 40 и более лет, при этом будет выделять в атмосферу метан, углекислый газ и ряд токсичных соединений.

«Люди должны более бережно относиться к вещам, — считает директор Фонда „Лавка Радостей“ Екатерина Бермант. — Среднестатистический потребитель покупает на 60% вещей больше, чем 17 лет назад, но носит их реже».

В мире растет популярность новой концепции рациональности, «экономия на 360 градусов» — осознанное потребление с заботой об экономии средств, времени, усилий, материалов и ресурсов среды. Однако, в России эта идея только начинает приживаться и пока касается в основном поколения миллениалов — образованной и состоятельной молодежи. «Человеку вообще не нужно столько вещей, — говорит вице-президент компании SELA Эдуард Остроброд. — С другой стороны порадовать себя обновками всегда хочется. Решение есть: регулярно проводите ревизию гардероба. Вещи, которые вы не носите более года, скорее всего вы больше носить не будете».

Но часто оказывается так, что людям проще сделать пять шагов до мусорного бака, чем перерыть интернет в поисках пункта приемы одежды. Не все знают, что эту работу уже сделал проект Полезный Город. На сайте полезныйгород.рф собраны и отмечены понятными значками с пояснениями все сервисы по приему одежды в Москве. Это благотворительные магазины, магазины с пунктами сбора одежды, социальные бизнес-проекты и даже благотворительные бутики. В магазинах SELA принимают одежду, которая перестала быть актуальной для владельцев, но будет востребована у тех, кто не может позволить себе обновки. «Благотворительность в России только начинает развиваться, и это связано с невысоким уровнем жизни людей, — говорят в компании SELA, — поэтому в акции принимают участие не более 10% покупателей. Одежду сдают в разном состоянии. Чаще всего это не последние вещи, и годятся для продажи в секонд-хэндах или благотворительных магазинах, либо просто для раздачи нуждающимся». Одежда проходит тщательную сортировку перед тем, как попасть в благотворительные магазины. Один из них — проект «Лавка Радостей». В таких магазинах нет цен и касс, только рекомендованное пожертвование. Часть вещей бесплатно передается старикам, сиротам, многодетным семьям или бездомным. Но даже ветошь не пропадает даром: из нее делают коврики или пускают на утепление собачьих питомников.

Автор

Наталья Хохлова