Бежим и греемся

Почему по энергоэффективности жизнь отстает от планов

Правительство России потребовало от бюджетных организаций с 2021 года сократить потребление воды и электричества. К 2025 году, согласно плану по повышению энергоэффективности экономики, энергоемкость ВВП должна снизиться в России на 12% по сравнению с 2016-м. Школы, детские сады и сами министерства (тоже бюджетные учреждения) к весне будущего года должны осознать: эра безграничных ресурсных трат заканчивается и в России. В Европе отапливать помещения «на грани комфорта» уже давно вошло в норму. Сможет ли только экономия спасти планету и сделать экономику более энергоэффективной — разбираются «Ведомости+1».

Экономят, но потребляют все активнее

В сентябре Управление энергетической информации США опубликовало прогноз: к 2050 году потребление энергии в мире вырастет на 50%. При этом члены ОЭСР нарастят потребление на 15%, а развивающиеся страны — на 70%. Будут сжигать больше нефти, газа, угля, но вырастет и масштаб использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Несмотря на то, что темпы роста в секторе ВИЭ очень высокие (+166%), а его доля уже в 2040 году достигнет 30%, энергетическое лицо планеты, если прогнозы сбудутся, в 2050 году, наряду с ВИЭ, будут определять газ (рост +44%), нефть (+22%), ядерное топливо (+36%). Даже потребление угля как топлива вырастет на 12%. Напомним, он считается основным злом современной энергетики, поскольку его использование наиболее драматично сказывается на росте выбросов СО₂ и особенно негативно влияет на здоровье людей. Но если развитые страны намерены резко сократить использование угля или даже отказаться от него, у развивающихся таких планов нет, говорится в сообщении Управления энергетической информации США.

Экономический рост всегда сопровождается ростом потребления энергии, пишет аналитик Reuters Джон Кемп, причем потребление домашними хозяйствами тоже не стоит сбрасывать со счетов. Люди хотят видеть свою личную выгоду от успехов экономики, в том числе через комфорт и тепло в домах. К сожалению, рост потребления, как правило, отстает от роста энергоэффективности. Так, при росте мирового населения на 0,3% в год до 2050 года потребление энергии на душу населения в среднем будет увеличиваться на 1,2% в год. При этом меры по снижению энергоемкости могут уменьшать удельное потребление лишь на 1,1%. Таким образом, в целом по миру все относительно неплохо (но потребление все равно растет, хотя это лишь прогнозы), однако в развитых странах картина немного иная. Страны ОЭСР будут наращивать удельное энергопотребление на 2,9%, а энергоэффективность будет расти лишь на 2% в год. В России, как мы только что видели, с энергоэффективностью все немного хуже.

По данным Всемирного банка, Россия в мировом рейтинге энергоэффективности занимает лишь 166-е место из 192-х. При этом в рейтинге устойчивости энергетической политики, который также готовил ВБ, наша страна оказалась в группе лидеров, заняв 27-е место и набрав 77 баллов из 100 возможных. Конечно, высокую позицию нам обеспечил параметр «доступ к ресурсам» (100 баллов), но и параметр «энергоэффективность» принес нам 70. Вниз потянул позиции России параметр «использование ВИЭ» (61 балл), и в итоге выше нас в рейтинге оказались такие государства, как Румыния или Китай, крупнейший в мире инвестор в ВИЭ. Таким образом, говорить о том, что Россия в деле энергоэффективности безнадежно отстает (именно этот тезис кочевал по экономической публицистике в 90-е годы), наверное, все-таки нельзя. Даже цифра, которую привел Аркадий Дворкович, не так плоха: если простым счетом поделить 13% на 10 лет, то мы получим 1,3% (конечно, такой подсчет не вполне корректен), что даже выше среднемировых показателей.

Тем не менее правительство хочет большего. Наращивать энергоэффективность нужно не только для выполнения экологических обязательств (напомним, Россия присоединилась к Парижскому соглашению, в рамках которого страны взяли добровольные обязательства сократить выбросы СО₂), но в первую очередь для ускорения роста ВВП. Низкие темпы роста становятся проблемой на протяжении последних лет. Ускорить его можно в том числе за счет снижения энергоемкости. Это и есть главный мотиватор для России на пути, ведущем к устойчивой, растущей и при этом «зеленой» экономике.

«Зеленый рост»: миф или мечта?

Ряд стран, подписавших Парижское соглашение, приняли на себя обязательства двигаться к экономике, которая не производит выбросов СО₂. Это, например, Мексика, Канада и Великобритания (в списке есть и такие государства, как Фиджи). «Зеленая» экономика понемногу становится заметным трендом. Учитывается ли это в прогнозах роста мирового энергопотребления? Прогнозы Управления энергетической информации США могут быть неточны в деталях, пишет Джон Кемп, но к 2050 году энергопотребление вырастет — в этом нет никаких сомнений. Увеличатся и выбросы СО₂. Помешать этому могли бы или быстрый переход стран на ВИЭ, или резкое сокращение энергопотребления, пишет аналитик Reuters, но то и другое маловероятно.

Недавно Financial Times опубликовала колонку обозревателя Саймона Купера с провокативным заголовком «Миф о „зеленом росте“ и со столь же хлестким заявлением в тексте: „зеленого роста“ не существует». Интересно, что обозреватель дистанцируется от республиканцев, считающихся лоббистами ископаемого топлива, но выводы все же делает нерадостные. Такого рода публицистики сейчас немало: общественность пытается соединить в своем сознании два пласта информации. С одной стороны, на климатических форумах представители правительств рассказывают о чрезвычайных мерах, которые принимаются или вот-вот будут приняты для снижения выбросов. С другой, мы видим, что потребление энергии растет вместе с выбросами. Так могут ли правительства на самом деле сделать то, под чем подписались?

Саймон Купер вписывает проблему в политические реалии США — крупнейшей экономики мира. Изменится ли что-нибудь, когда закончится эра Дональда Трампа, апологета традиционной индустриализации? Ответ — отрицательный. «К сожалению, „зеленого роста“, вероятно, не существует — по крайней мере, в течение следующих нескольких десятилетий, на протяжении которых нам придется сократить основную часть выбросов углекислого газа, чтобы планета осталась пригодной для жизни. Наше поколение должно выбирать: или мы станем „зелеными“, или у нас будет рост, но не то и другое одновременно», — пишет публицист.

Он напоминает: чтобы удержать рост глобальной температуры в пределах 1,5°C и достичь заявленной цели, к 2030 году необходимо вдвое сократить текущие выбросы СО₂. На деле тенденция пока обратная, напоминает Купер: выбросы растут, и в 2018 году побит очередной рекорд. Рост доли ВИЭ поможет решить проблему, но только отчасти: «Инфраструктура, которая будет использоваться в следующие десятилетия, в основном уже построена, и она не экологична. Большинство современных самолетов и контейнеровозов будет эксплуатироваться к 2040 году. „Зеленых“ альтернатив им пока нет», — резюмирует публицист. Таково его мнение, хотя на самом деле инженеры едва ли не ежедневно предлагают новые решения по модернизации находящейся в эксплуатации техники, и многие компании учитывают возрастающие экологические требования в своих разработках. Обозреватель, видимо, пытается привлечь внимание к тому, что крупные транспортные средства проще строить сразу «зелеными», чем модернизировать существующие. А поскольку парк такого рода машин эксплуатируется десятилетиями, часть старых машин, конечно, останется надолго. Все это так, но в целом, кажется, не все так мрачно.

Недавно опубликованы свежие данные Американского совета по энергоэффективности, согласно которым США могут к 2050 году вдвое сократить выбросы СО₂ за счет более экономного использования ресурсов. Аналитики совета считают, что сработает комбинация мер: и перестройка домов под новые стандарты, и внедрение электромобилей, и модернизация промышленности, наконец, новые технологические решения при строительстве самолетов. В 2050 году мы будем ездить по тем же дорогам, но, вероятно, на других машинах, и это меняет дело.

Энергоэффективная статистика

Министерство экономического развития регулярно публикует доклады о состоянии энергосбережения и повышении энергоэффективности (последний — за 2017 год). Из документов следует, что пока заявленные правительством цели выполняются слабо. Россия отстает от многих развитых стран, где за 10 лет энергоемкость сократилась на 15-20%, а правительства берут все более амбициозные обязательства. Так, Китай намерен к 2020 году снизить энергоемкость на 49% относительно 2006-го.

Получается, в России, помимо прочего, есть проблема двойного счета. Как говорится в докладе, резкие колебания курса рубля в 2014–2015 годах, как и другие факторы отечественной финансовой системы, позволяют показывать хорошие результаты в стоимостном выражении, не повышая энергоэффективность на деле. Вероятно, этим объясняется часто встречающаяся разноголосица: одни заявляют, что эффективность растет, другие — что нет, и обе стороны опираются на цифры.

Поскольку классики советуют «начать с себя», очень интересна собранная Минэкономики статистика по доле энергоэффективных зданий органов власти. Так, энергоэффективными являются только 8% зданий Росстата, столько же — Минюста, в лидерах — Федеральное казначейство с 45%. В Росстате лишь 10% лампочек — светодиодные, больше всего их закупило казначейство, но и там экономные — менее половины осветительных приборов.

Может показаться немного странным, что в государственном докладе подсчитывается количество лампочек в зданиях министерств. Но иллюстрация, на наш взгляд, яркая. Если задача осознается как важная, ключевая, это влияет в первую очередь на текущую деятельность. Скажем, только у Минспорта есть формализованные требования к энергоэффективности зданий подведомственных предприятий. У Минкульта таких требований нет, а ведь речь идет о колоссальном числе сооружений по всей стране, которые проходят по «культурному» ведомству.

Конечно, главный мотиватор внедрения эффективных технологий — не распоряжения, а экономические механизмы. Не будем делать вид, что в ЕС переход к эффективным решениям произошел только благодаря сознательности. Так, в Германии практически невозможно совершить сделку с недвижимостью, если здание не имеет сертификата энергоэффективности. Инициативы граждан стимулируются налоговыми льготами. Содержать неэффективный дом становится все обременительнее в силу соответствующей налоговой политики.

И, конечно, ключевым фактором становится дороговизна топлива. Именно она заставляет промышленность и домохозяйства думать об экономии. В России, где многие бюджетные процессы базируются на механизме субсидий, построение экономической модели, стимулирующей к экономии, идет очень медленно, говорится в докладе. Не оправдались и надежды на массовое привлечение бизнеса в этот сектор. Расходы домохозяйств на услуги ЖКХ растут, но в общей массе расходов они пока не так велики, чтобы люди тратились на внедрение энергосберегающего оборудования, четкого механизма компенсаций на затраты по установке которого тоже нет.

Вот и приходится заставлять переходить на новые технологии в первую очередь бюджетные учреждения: у них просто нет возможности отказаться.

Впрочем, это проблема не одной России. Правительства решают в первую очередь свои, чисто экономические задачи, говорит Алексей Кокорин из Всемирного фонда дикой природы. Однако в последнее время эти, сугубо прагматичные, интересы стало модно маскировать «ответственной» риторикой. С одной стороны, в этом нет ничего нового и слишком уж негативного: политики всегда склонны рядить свои идеи в более красивые одежды. С другой — это сбивает с толку и создает тот неприятный дискурс, о котором мы говорили выше: а есть ли, мол, «зеленый рост» в принципе, как явление? К счастью, да: «зеленый рост» возможен, делает вывод Кокорин, и нас спасет то, что когда-то погубило: технологии. Именно они дадут и решения по ВИЭ, и помогут преодолеть те противоречия, которые вскрываются при попытках «согласовать» возобновляемую и традиционную энергетику.

Что касается России, напоминает Валерий Семикашев, заведующий Лабораторией прогнозирования топливно-энергетического комплекса ИНП РАН, нам надо постоянно держать в голове то обстоятельство, что наша страна является одним из крупнейших в мире поставщиков невозобновляемых ресурсов, и если бы мир в один момент отказался от ископаемого топлива, нашу страну постигла бы катастрофа. Несмотря на все разговоры о том, что нам надо перестраивать свою экономику под требования завтрашнего дня, когда спрос на невозобновляемые ресурсы упадет, и несмотря на то, что многое для решения этой задачи уже сделано, в целом экономика страны продолжает стоять на углеводородной основе. Россия могла бы парадоксальным образом стать флагманом «зеленого роста», аналогично кейсам компаний, которые финансируют направления, способные, казалось бы, разрушить основной бизнес этих компаний. Но в нашем случае чуда не случилось. С другой стороны, полагаться на чудо было бы и не слишком прозорливо. Мы продолжаем трансформировать свою экономику, превращая «нефтяные» деньги в новые технологии, но хорошо бы делать это побыстрее.