Энергетические штаты Америки. Часть 1
Президент США Дональд Трамп провозгласил новую политику «энергетического доминирования». Успехи сланцевой революции таковы, что Америка пытается перейти от самодостаточности к мировой экспансии. Возможно ли это?
Исходя из выступлений и инициатив Трампа, министра энергетики Рика Перри и министра внутренних дел Райана Зинке, можно выделить пять основных аспектов новой энергетической стратегии Соединенных Штатов.
1. Возрождение атомной энергетики
Этот элемент стратегии довольно проблематичен. Атомная энергетика в США в последние годы проигрывает в ценовой конкуренции природному газу. Многие АЭС по этой причине закрываются раньше намеченного срока вывода из эксплуатации. До 2050 года Управление по информации в области энергетики (Energy Information Administration, EIA) ожидает снижение объема установленных мощностей АЭС со 100 до чуть менее 80 гигаватт. Как сломать этот тренд — пока непонятно.
Впрочем, перспективы экспорта американских компетенций в данной области более радужные. Во время визита в Дели, состоявшегося в конце июня, президент Трамп обсуждал с премьер-министром Индии Нарендрой Моди сделку на $20 млрд по строительству в стране шести атомных станций американской компанией Westinghouse. За ближайшие 10 лет Индия собирается утроить атомные мощности.
2. Возрождение угольной промышленности
После начала сланцевой революции потребление угля в Соединенных Штатах интенсивно замещается очень сильно подешевевшим природным газом. По данным EIA, в марте 2017 года объемы газовой электрогенерации впервые в истории превысили объемы угольной.
Одновременно сокращается и производство угля. В 2007 году оно достигло пика в 1,1 млрд тонн, но сейчас составляет лишь 780 млн — это уровень добычи середины 1980 гг. Дешевый газ убивает рентабельность угольного топлива в США.
Ориентация на экспорт при снижении внутреннего потребления — чуть ли не единственный выход для американских угольщиков. Хотя и непростой. По прогнозам Международного энергетического агентства (International Energy Agency, IEA), глобальный спрос на уголь до 2040 года увеличится не сильно: с 5,6 млрд тонн до 5,9; а в развитых странах он будет падать. Основной перспективный рынок — все та же Индия: там спрос может утроиться с 0,5 млрд тонн до 1,5.
Предлагаемое Дональдом Трампом финансирование строительства угольных электростанций за рубежом представляется обоснованной стратегией. Подобные проекты также обсуждались во время встречи Трампа и Моди. Правда, конкуренцию американскому углю могут составить дешевые виды из других стран — прежде всего Австралии, где 80% добычи ведется наименее затратным открытым способом (против 40% в мировом масштабе).
Дополнительный аспект возрождения угольной промышленности в США — развитие технологий извлечения из пород редкоземельных металлов.
3. Лизинг земель для добычи нефти и газа
Создание новой программы лизинга федеральных земель для добычи нефти и газа (при прежней администрации 94% оффшорных территорий было закрыто для разработки) — не менее серьезный элемент новой стратегии. Речь идет о территориях, на которых ранее добыча была запрещена по экологическим соображениям, прежде всего на Аляске.
31 мая Райан Зинке издал распоряжение об оценке ресурсов и подготовке к лизингу для добычи нефти и газа на двух аляскинских территориях: National Petroleum Reserve—Alaska (NPRA) и прибрежной «зоне 1002» Arctic National Wildlife Refuge (ANWR). План бюджета Трампа предполагал доходы от лизинга этих земель.
По оценке US Geological Survey, 1998, только «зона 1002» содержит от 4,3 до 11,8 млрд баррелей технически извлекаемой нефти и 310 млрд кубических метров природного газа. Но, как отметили в Platts, эти оценки очень консервативные. Источники из индустрии говорят о 32 млрд баррелей.
Дополнительным преимуществом разработки «зоны 1002» является удобная логистика. Как отмечал Oil & Gas Journal еще в 2001 году, ANWR находится всего в 35 километрах от нефтепровода TAPS, идущего на юг от месторождения Prudhoe Bay. В итоге первая нефть с этой территории может пойти на рынок уже через 2–3 года с момента сдачи месторождений в лизинг.
Потенциал добычи довольно высокий: исходя из оценок EIA от 2000 года, он составляет 1–1,45 млн баррелей в день (мбд). Это немало — треть-четверть текущего нетто-импорта нефти и нефтепродуктов США. Для транспортировки TAPS не нужно усовершенствовать: пропускная способность нефтепровода — около 2 мбд, а сейчас с Prudhoe Bay перекачивается около 0,5 мбд. Также возможен танкерный экспорт с северного побережья Аляски.
Освоение нефти в этом штате существенно приблизит достижение США статуса нетто-экспортера энергоресурсов, относительно среднего прогноза EIA. Однако для санкционирования разработки NPRA и ANWR требуется одобрение конгресса. Пока оно остается под вопросом (большинство демократов не поддерживает такое решение). Естественно, против выступают экологические организации: на территории ANWR живут северные олени-карибу.
4. Увеличение производства и экспорта продуктов нефте- и газохимии
В США параллельно с бумом сланцевой добычи нефти и природного газа произошел бум производства побочных газов. Природный газ — это, прежде всего, метан. Но некоторые сланцевые месторождения богаты «жирным» газом с высоким содержанием жидких фракций (Natural Gas Liquids, NGL) этана, пропана, бутана, пентана и более тяжелых.
Применение тяжелых фракций — энергетическое. Другие NGL идут на нефтехимию. Американская промышленность стала предъявлять спрос на новый дешевый ресурс. В 2010 году производство NGL составляло чуть больше 2 мбд, сейчас — 3,6 мбд.
По данным Американского химического совета (American Chemistry Council), с 2010 года в США санкционирован 301 газохимический проект с инвестициями в $181 млрд. В основном, это проекты по производству этилена и его производных. Много новых предприятий расположено на берегу Мексиканского залива и будет иметь доступ к портам. По прогнозам IHS Markit, нетто-экспорт американской продукции газохимии вырастет с $17 млрд в 2016 году до уровня $110 млрд к 2027 году.
