Декларативная энергоэффективность
Отмена обязательного энергоаудита одобрена Госдумой в первом чтении
Разговоры о замене обязательного энергетического аудита декларированием ведутся уже не первый год. Причина в том, что инструмент, который был призван подтверждать качество данных энергетических обследований, так и не прижился в России. Соответствующий законопроект, внесенный правительством в Госдуму, 30 ноября был принят в первом чтении — с необходимостью внесения поправок ко второму чтению. Вопрос о том, поможет ли это решить проблему расточительного потребления энергии в России, остается открытым.
Несчитаемо и неуправляемо
В 2009 году вступил в действие закон «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». Он предусматривал проведение обязательных энергетических обследований или аудитов для разных категорий пользователей, в том числе государственных, регулируемых государством, получающих госфинансирование компаний нефтегазового сектора (в том числе транспортных) и компаний, которые тратят более 50 млн руб. в год на энергоресурсы (кроме ГСМ). Таких предприятий в России насчитывалось около 400 тыс., и все они должны были пройти обследование до 31 декабря 2012 года и потом проходить каждые пять лет. Отсутствие энергоаудита предполагало административную ответственность.
Законом также предполагалось, что с 2010 по 2015 год бюджетники должны были сократить потребление энергии и воды на 15% от фактического потребления в 2009 году, но в начале 2015 года это требование утратило силу. Предполагалось, что обязательный аудит предприятий поможет им понять, сколько они на самом деле тратят на энергию и каким образом можно сэкономить. Выполнять обследование должны были профессиональные аудиторы, которых до принятия закона в России не было совсем. Они были призваны подтверждать качество собранных данных и исполнять роль консультантов.
По словам заместителя директора Научно-технического инновационного центра энергосберегающих технологий и техники Сергея Манчхи, предусмотренное законодателями обследование в указанные сроки изначально было сделать нереально. «Примерно треть компаний прошла эти обследования, а остальные так и не прошли. Документы по обследованию были составлены так, что их можно было сделать, не выходя из офиса. Можно было штамповать энергетические паспорта, а они не имеют к энергосбережению никакого отношения»,— поясняет он. По мнению эксперта, идея сбора информации на основе данных энергоаудита провалилась. «В целом организация работы по энергоаудиту не принесла положительного эффекта. В свое время энергоаудит вводился больше как средство массового вовлечения в энергосбережение. Этот этап завершился. Кроме того, ставка Минэкономики на саморегулирование себя не вполне оправдала»,— заключает и заместитель главы Минэнерго Антон Инюцын.
После того как несколько лет эксперты отмечали сложность заполнения энергопаспортов, а ответственные чиновники в Минэнерго так и не смогли разработать качественные методики его заполнения, ведомство предложило заменить обязательное энергетическое обследование компаний добровольной декларацией. Это позволит сэкономить средства, которые бюджетные организации тратят на аудит, а для компаний станет одним обязательным документом меньше, считают там и отмечают, что бизнес сам мотивирован на снижение энергетических затрат. Впрочем, примеров системного подхода к соответствующей практике в России мало. Например, удельное энергопотребление компании Heinеken в России сегодня на 31% меньше, чем в 2008 году. С 2017 года каждое предприятие группы разработает программу снижения выбросов СО2 на всех этапах жизненного цикла товара — от сбора урожая до барной стойки, а к 2020 году компания нацелена снизить выбросы парниковых газов на 40% в производственной сфере.
Взгляд с другой стороны
Директор саморегулирующей организации (СРО) энергетического НП «Союз „Энергоэффективность“» Дмитрий Серебряков полагает, что профессиональные аудиторы давали надежду на достоверность информации, правильные рекомендации и, может быть, не сразу, но работающую систему энергосбережения. «Новые поправки отменяют энергоаудит для всех — как для бюджетников, так и для компаний. Если говорить о бюджете, то теперь заполнять декларацию, а ее все-таки надо подавать, придется нянечке или учителю физкультуры. У них нет достаточной квалификации. Проще изыскать 5 тыс. руб. раз в пять лет и заплатить аудитору»,— считает господин Серебряков.
Его мнение подтверждает и Сергей Манчха, который принимал участие в программах по повышению квалификации ответственных за энергетическую эффективность на бюджетных предприятиях. «Я сам столкнулся с тем, что заполнить декларацию непрофессионалам сложно. А раз они ее кое-как заполнят, то государство не получит информации об энергозатратах, которая нужна для принятия решений»,— говорит он.
С тем, что информация может быть недостоверной, согласен и начальник отраслевого отдела департамента стратегического развития и инноваций Минэкономики Сергей Майоров. «Есть такая угроза (проблемы с декларированием.— «+1»), но сейчас идет разработка новой программы по энергоэффективности. В ней будет учтен этот вопрос. Сама обновленная программа войдет в стратегию социально-экономического развития страны, которая будет принята в следующем году»,— уточняет он.
Кроме недостоверности данных представитель аудиторов Дмитрий Серебряков указывает на возможность коррупционных схем, связанных с завышенными тарифами, которые местные энергетики установили на свои услуги. Поданные декларации будут приниматься во внимание при составлении местных бюджетов и определении субсидий на оплату энергозатрат государственного или муниципального здания. «Только независимые аудиторы могли бы не допустить этих завышений и контролировать необходимые мероприятия по повышению энергоэффективности. Если останется декларация, то, вполне возможно, аналогичные ситуации будут повторяться»,— убежден господин Серебряков.
В то же время эксперт аналитического центра при правительстве РФ Евгений Гашо уточняет, что и старая система обязательных аудитов работала в госучреждениях — там, где местные власти хотели разобраться с ситуацией. Он приводит в пример школы в Челябинской области, в которой было проведено энергетическое обследование и определены меры, которые позволят сэкономить энергозатраты. «Где-то выяснилось, что к школе подключена баня, на которую уходит тепло. Причины перерасхода энергопотребления множество, и не всегда они требуют каких-то перестроек и внедрений. Надо просто разобраться, что происходит, и принимать решения. В случае разумного подхода и аудит, и декларация будут работать»,— полагает господин Гашо.
Уже 30 ноября Госдума приняла в первом чтении поправки к базовому закону об энергоэффективности, отменяющие обязательный энергоаудит и административную ответственность за отсутствие его результатов. Комитет Госдумы по энергетике в целом поддержал концепцию, но указал на несколько противоречий в документе: c одной стороны, декларации становятся добровольными, с другой — подача объективной информации об энергозатратах остается обязательной. В заключении правового управления Госдумы говорится, что в законопроекте надо уточнить и другие несоответствия. Претензии юристов также связаны с переходом на добровольную систему проведения энергоаудитов, которая входит в противоречие с необходимостью сбора объективной информации.
Законопроект также предполагает, что требования к ежегодному снижению совокупного потребления энергоресурсов бюджетных организаций будут разработаны с учетом их фактического потенциала энергосбережения. Между тем эксперты утверждают, что практика проведения энергетических обследований промпредприятий позволяет утверждать, что термин «потенциал энергосбережения» — максимальные потери энергии, которые можно полностью или частично вернуть потребителю,— ими часто понимается с трудом, что усложняет выбор подходов к количественной оценке показателя. На практике такой потенциал реализуется через конкретные мероприятия. Любое численное значение потенциала не является абсолютным критерием для принятия таких мер и декларируется на начальном этапе энергоаудита для того, чтобы выбрать направления дальнейших обследований.
Наталья Парамонова, «+1»
