Сколько нефтяники и угольщики заплатят за свои выбросы

Центр энергетики Московской школы управления «Сколково» провел пятую летнюю школу. В этом году образовательная программа была посвящена декарбонизации России и всего мира. За пять дней 48 ученых и предпринимателей рассказали о трендах, которые определят ландшафт энергетики будущего. Plus‑one.ru рассказывает о дискуссии заключительного дня, где обсуждалось сокращение выбросов в отрасли.

Введут ли в России цену на выбросы парниковых газов

Директор департамента устойчивого развития госкорпорации «Росатом» Полина Лион не исключает такой возможности уже к 2025 году. «Россия не изолирована от всего мира. Цена на выбросы CO₂ нужна для выравнивания условий хозяйственной деятельности. Это логично — поставить наших производителей в те же условия».

Владимир Лукин, директор группы операционных рисков и устойчивого развития KPMG, сомневается в необходимости платы за выбросы. По его словам, в России можно будет ввести цену на углерод лишь в том случае, если добровольных усилий компаний окажется недостаточно. «Сейчас же у бизнеса достаточно стимулов и мотивации, чтобы провести декарбонизацию», — заключает он.

Эксперты отметили, что цена на СО₂ может появиться в отдельных регионах, например, на Сахалине. Областные власти хотят сделать остров углеродно-нейтральным к 2025 году и создать биржу по торговле квотами на выбросы. Однако заведующий лабораторией экономики изменения климата НИУ ВШЭ Игорь Макаров считает, что платы за углерод в течение четырех лет в России не появится. Но большинство считает, что экономике будет лучше после введения цены на парниковые выбросы.

Какой должна быть цена на CO₂

За последние месяцы стоимость углерода в ЕС взлетела с €30 до более чем €50 за тонну СО₂-эквивалента. Росту цен способствует решение Европейского Союза сократить выбросы на 55% по сравнению с 1990-м и уменьшение количества выдаваемых квот на них. Полина Лион не смогла назвать конкретную цену для России, но сделала важное замечание — сейчас цена на СО₂ выглядит как единственный и главный инструмент декарбонизации в России, но выбросы можно сократить в первую очередь за счет электрификации производств, прямой поддержки ВИЭ, водорода, технологий улавливания и хранения углерода и других мер. Игорь Макаров из ВШЭ сообщил, что по сравнению с 1990 годом Россия уже сократила свои выбросы более чем наполовину (прежде всего из-за спада промышленности 1990-е годы. — Прим. Plus‑one.ru). По мнению эксперта, €80-90 за тонну CO₂ хватит, чтобы выбросы нашей страны уменьшились еще почти вдвое. Однако такая цена нереальна ни в политическом, ни в экономическом планах. Для сравнения: в Европе плата за углерод перекладывается на конечных потребителей энергии — в 2020-м они выложили из своего кармана более €16 млрд. Россия не готова к таким расходам.

Ужесточат ли страны свои климатические обязательства на конференции в Глазго

Эксперты сошлись на том, что ни Китай, ни Индия, ни Россия и США на COP 26 не повысят целей по снижению парниковых выбросов. Менеджер проектов Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО) Сергей Тулинов отметил, что у властей большинства государств, даже у новой администрации США, очень осторожная позиция на климатических переговорах. «Возможно, страны ЕС — либо отдельные, либо целый блок — это сделают (повысят свои обязательства. — Прим. Plus‑one.ru), чтобы подчеркнуть свое лидерство в процессе декарбонизации», — сказал он.

Владимир Лукин добавил, что, согласно Парижскому соглашению, уже принятые обязательства должны пересматриваться с определенной периодичностью. «Россия — раз в 10 лет», — напомнил эксперт. Он сообщил, что за последние два года в Парижском соглашении наблюдаются «центробежные устремления», имея в виду то, что многие действия стран по декарбонизации не прописаны в договоре 2015 года — ни трансграничное углеродное регулирование ЕС, ни климатический план Байдена.

Какой должна быть декарбонизация энергетики в России

14 июля Европейская комиссия опубликовала пакет законопроектов Fit for 55 в поддержку «Зеленого пакта для Европы» (European Green Deal). Он предполагает ряд мер по снижению выбросов CO₂ на 55% к 2030 году и достижению углеродной нейтральности к середине века. Среди них — отказ от автомобилей с двигателями внутреннего сгорания к 2035 году, включение судоходства в европейскую систему торговли квотами (ETS), лишение авиаперевозчиков бесплатных квот на выбросы, увеличение доли ВИЭ в энергобалансе до 40%, введение механизма трансграничного углеродного регулирования (ТУР).

Полина Лион отметила, что трансграничный налог вызвал наибольший ажиотаж среди экспертов и властей. «(Однако) в связи с этим вырастет и стоимость продукции в ЕС. Это значит, что наши поставщики смогут продавать свои товары по более высоким ценам», — добавила она. Директор департамента устойчивого развития «Росатома» обратила внимание на такие инициативы «Зеленого пакта» ЕС, как переход к ВИЭ, программы энергоэффективности, отказ от автомобилей на ископаемом топливе. По ее словам, вследствие этого в Европе упадет спрос на нефтепродукты. Эксперт рекомендовала нефтегазовому сектору вкладываться в ВИЭ.

Андрей Колпаков, старший научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП РАН), предложил диверсифицировать поставки в другие страны и регионы. По оценкам его учреждения, Россия сможет экспортировать продукцию ТЭК в тех же объемах еще на протяжении двух десятилетий. В трансграничном углеродном регулировании эксперт не видит большой проблемы. «Налог на углерод затронет экспорт электроэнергии (нефть, уголь и газ пока не попали под ТУР. — Прим. Plus-one.ru). Для России это вопрос ценой в несколько сотен миллионов евро», — уверен Андрей Колпаков.

С ним не согласен Игорь Макаров из ВШЭ. По его мнению, век угля завершится в ближайшие 10 лет из-за планов многих развитых и развивающихся стран по переходу к ВИЭ. Эксперт напоминает, что компании будут снижать углеродный след своей продукции, конкурируя за инвестиции и доверие потребителей. «(Поэтому) мы не можем декарбонизировать только углеводороды на экспорт, нам нужно декарбонизировать всю электроэнергетику. Иначе через 10 лет мы будем отставать. Два десятилетия — небольшой срок с точки зрения инвестиций. Нужно развивать новые технологии — водород и хранилища СО₂», — считает эксперт.

Какую роль в декарбонизации сыграют леса

Российские леса позволяют ежегодно поглощать до 350 млн тонн СO₂. Благодаря им можно полностью компенсировать углеродный след российского экспорта. Но, как считает Владимир Лукин, «никто в ЕС такую компенсацию принимать не будет. Там отказались от офсетных механизмов (проекты по поглощению углерода. — Прим. Plus‑one.ru) с 2021 года. Теперь эмиттеры СО₂ должны сфокусироваться на сокращении выбросов, а не на их компенсации». Эксперт не считает такой подход разумным для борьбы с изменением климата: на войне все средства хороши, главное — уменьшить поступление парниковых газов в атмосферу Земли.

Менеджер по климатическим проектам Shell Наталья Васильева заявила, что при производстве и транспортировке угля, газа или нефти возникают выбросы, которые нельзя предотвратить. Их компенсируют с помощью лесных проектов. «Это осуществляется в рамках добровольного рынка. Например, у Shell уже сейчас можно купить углеродно-нейтральные топливо или сжиженный природный газ», — пояснила представитель нефтегиганта.

Эксперты заключили, что потенциал России в борьбе с глобальным потеплением связан с профилактикой и тушением лесных пожаров и улучшением практик лесопользования. Пока они в России уступают тем, что действуют в Канаде, Финляндии и ряде других стран.

Мирный атом поможет в декарбонизации энергетики?

В июле аналитики Bloomberg представили три сценария, которые позволят выполнить цели Парижского соглашения и достичь нулевых выбросов к 2050 году. В «зеленом» сценарии это станет возможным благодаря широкому применению электроэнергии и «зеленого» водорода. В «сером» — наряду с ВИЭ используется ископаемое топливо в сочетании с технологиями улавливания и хранения углерода. «Красный сценарий» Bloomberg опирается на мирный атом: к 2050 году может понадобится 7 тыс. ГВт от новых АЭС. Выработанная ими энергия будет использоваться для производства водорода.

Полина Лион напомнила, что у атомной энергетики нулевые прямые выбросы СО₂. А парниковая эмиссия АЭС в течение всего жизненного цикла сопоставима с выбросами ветровой электростанции. Поэтому «Росатом» готов строить атомные реакторы по всему миру.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.