Кто такие альтуристы?

«Altourism» был создан в 2015 году для помощи в развитии малых территорий через путешествия. Туристы приезжают в отдаленные уголки России, чтобы вместе с местными жителями сделать что-то полезное для села или деревни. Тогда автор и идейный вдохновитель проекта, Екатерина Затуливетер, не предполагала, что эффект будет достигнут так быстро — активисты объездили больше 10 регионов и осуществили два десятка социальных проектов, после которых сформировались активные местные сообщества. О том, как делать бизнес на добрых делах, Екатерина рассказала проекту «+1».

— Расскажите, из чего складывается прибыль проекта?

— Бизнес-модель самая простая — турист платит за пакет: проживание у местных жителей, питание, развлекательную программу. Туда же включена наша маржа — 25%. Поездки стоят по-разному. Например, за выходные не очень далеко от Москвы берем по 10 000-15 000 рублей с туриста. С этих поездок мы получаем прибыль. Есть и недельные поездки, например, в Карелию — строить причал на Онежском озере. Цена за неделю — по 65 000 рублей с участника. Дело в том, что там не развита инфраструктура и в ближайший город в 120 километрах, куда приходится ездить за продуктами и бензином. Получается затратно, но этот проект для меня очень важен, хоть он и выходит в ноль. Проекту «Altourism» три с половиной года, он приносит прибыль, но мне пока не удалось выйти на нормальный постоянный заработок, потому что есть туристическая сезонность и сезонность активностей, которые можно делать с альтуристами.

— Инвесторов у проекта никогда не было. Не планируете искать?

— С «Altourismом» и недавно открытым интернет-магазином «Онлайн Сельпо» мы поняли, что на старте важно делать все самому, на свои деньги. Если ты без денег достигаешь результата, то с деньгами точно сможешь. Я поначалу продолжала работать на основной работе и откладывала на проект где-то 15 000 рублей в месяц. И когда вот так ограничен бюджет, каждая копейка суперэффективно тратится, ты из нее выжмешь максимум. И, потом услуга, в отличие от продукта, не требует значительного стартового капитала. Я на свою первую поездку потратила 800 рублей — оплатила поезд до Ярославля. Сейчас уже не вкладываю ничего. В межсезонье я преподаю — провожу тренинги по социальному предпринимательству и туризму, рассказываю практические вещи, делюсь опытом. А активистов, которые хотят, чтобы мы к ним приехали, очень много — их даже искать не надо, они сами пишут. Тоже про мотивацию альтуристов. Недавно — я удивилась — узнав, что есть клиент, который ездил с нами шесть раз. И таких людей, которые возвращаются, около 60%. У нас большая «горячая» аудитория.

— То есть бизнес-модель устоялась?

— Не совсем. Я сейчас перехожу на бизнес-модель с горизонтальной структурой управления. Создаю команды в разных регионах из людей в крупных городах, которые писали мне на протяжении этих лет и говорили, как восхищаются проектом, как разделяют его ценности, как хотят помочь, но не являются ни нашими клиентами, ни активистами из деревень. Я долго думала, как же мне их задействовать. И, вот, я стала формировать из этих людей команды на местах, чтобы они занимались развитием активистов в регионах. Сейчас все силы брошены на создание этой разветвленной команды с горизонтальной системой управления, которая работала бы в концепции «Altourismа». Я не хочу создавать организацию, где каждый день нужно спускать на региональные команды задачи и говорить, что делать, проверять, контролировать. Во-первых, мне такая структура не нравится, во-вторых, эти люди на местах — крутые профессионалы. Они настолько лучше меня знают регион, что я не смогу спускать правильные задачи, совпадающие с тем, что на земле происходит.

— Эти профессионалы — управленцы, бизнесмены?

— Люди совсем разные, но очень важно, чтобы они были не из туристической сферы — у многих, хотя и не всех, из них шаблонное мышление, и их выбить из шаблона непросто. А те кто, не был в сфере, без проблем вникают. Они могут делать что угодно, руководствуясь интуицией. Я таких людей точечно вылавливаю. Например, в Тюмени у нас есть команда, в которой есть психолог, социальный предприниматель, девушка из корпоративного мира, коуч. И возраст варьируется от 28 до 60 лет — то есть, нет совсем молодых, потому что сейчас нужны опыт, профессиональная закалка в какой-то своей области, а человеческого ресурса обучать молодых людей без опыта работы, нет.

— Какие тонкости у технологии Altourismа?

— Технология взята из практики международных организаций ООН и ОБСЕ. Ее используют на очень маленьких территориях. Главный момент — если люди с разными взглядами на жизнь делают общее дело, результаты которого важнее разобщенности, то в процессе они сближаются. Я оттолкнулась от этой идеи. Мы находим три-четыре местных активиста, которые организуют других жителей, человек 20-40, помогают разместить и накормить туристов. И главное — участвуют в социальном проекте, который даст вклад в развитие местности, поможет сформировать активное местное сообщество.

Когда мы встречаем населенные пункты, где активных людей больше 20-30 человек, то в этих условиях наша концепция уже не сработает. Большая группа — уже мощь, и тут нужна другая технология. Мы тоже приезжаем небольшими компаниями, до восьми человек — есть такой психологический эффект, что группа больше восьми человек раскалывается на две. Еще ограничение — мы категорически не оплачиваем сам социальный проект, только услуги жилья и питания. Это нужно, чтобы не создавалась иллюзии, что ситуацию можно изменить только с деньгами. Люди должны понимать, что необходимо объединять имеющиеся ресурсы. Условно, нужно, чтобы для строительства чего-либо ты принес молоток, твой сосед — гвозди, второй сосед — доски.

Так вот, приезжают альтуристы, помогают, скажем, собирать чай или строить причал. И тут начинается магия. Меняется восприятие мира. Когда мы с местными делаем то, что важно для них, и приезжают туристы, которые сами же платят, случается синтез двух разных групп — тех, кто не верит, что что-то можно изменить, и тех, кто готов помогать. Трех-четырех часов совместной работы достаточно. Местные неверующие перестают говорить, что все плохо и ничего не меняется. Они спрашивают себя и своих соседей: в какой деревне мы хотим жить, и что можем сделать?

— У этой инъекции активизма долгий эффект?

— Приведу пример. Город Тутаев, куда мы в первый раз ездили. Там два человека-активиста переросли в 35-40. Я в прошлом году перед майскими им писала и спрашивала, нужна ли какая-то дополнительная мотивация после зимы. Они ответили — майские распланированы. В первый день они идут помогать Юрию реставрировать самое старинное здание города Строгановский амбар, который он купил на аукционе, на следующий день идут помогать Лилии чистить Романов парк. Ну, ладно, думаем, мы не нужны. На эти майские мы обнаружили, что активисты из Тутаева запустили проект «Строго на Вы», цель которого сохранить и восстановить Строгановский амбар, благоустроить парки на территории левобережного Тутаева и привлечь внимание к истории края. За эти три года в Тутаев переселилось несколько семей, которые активно поддерживают развитие города.

А недавно мы приехали из деревни в Белоруссии, второй раз там были. После нашего визита были репортажи и статьи. Люди, которые уезжали, бросали дома, решили вернуться и стали приводить их в порядок. Они услышали, что там что-то происходит.

Два-три раза в неделю я получаю от активистов из малых городов и деревень, с которыми мы работали, письма и звонки. Они рассказывают, как у них развиваются активности, как стало все меняться.

— Получается привлекать к активностям бизнес?

— Сейчас уже да. Если в 2015 году корпорации смотрели на меня с круглыми глазами, то теперь на переговорах мы говорим на более-менее одном языке. У нас есть годовые программы для КСО крупных организаций по развитию деревень и созданию там локальной экономики. Компания или ее сотрудники выбирают деревню или малый город в регионе присутствия. Дальше мы разрабатываем кампанию по развитию территории. Проводим тренинги по социальному и обычному предпринимательству, организуем социальный проект-активность, чтобы на выходе создать локальную экономику в малом городе, чтобы деньги не утекали, а крутились на небольшой территории. Сейчас корпорации уже заинтересованы и понимают, что такие проекты нужны и готовы на взаимовыгодное сотрудничество.