Ждут ли нас тотальный дефицит и запрет поездок за границу

Правительство вводит контроль потребительских цен. Счетная палата опасается, что опустеют полки. Иностранные соцсети грозят закрыть, на горизонте маячит «суверенный интернет». Вот-вот появится закон о «просветительской деятельности», который по сути запретит людям делиться мнениями друг с другом. Куда же мы катимся? Поговорили об этом с директором Института стратегического анализа Игорем Николаевым.

Дефицит возвращается

— СМИ обсуждают, будут ли в России колбасные бунты. Ваша точка зрения?

— Дела так себе. Пока что производство пресловутой колбасы растет, в феврале — почти на 5%. Но будет ли на что ее купить?

В 2020 году доходы населения снизились в годовом выражении на 3,5%, с 2014 года включительно — на 10,6%. Количество бедных растет, их почти 20 млн человек. Инфляция резко ускорилась: уровень годовой инфляции сейчас составляет около 6%, и неуклюжие попытки госрегулирования не помогают. Ускорилось вымирание населения: за 2020 год население сократилось на 582,2 тыс. человек, Россия за год потеряла большой город. Безусловно, COVID-19 сыграл свою роль, однако эта крайне негативная тенденция и без него уже сформировалась. Можно продолжать сыпать цифрами, но и этих достаточно.

Движение вспять налицо, и это движение именно в сторону колбасных бунтов.

— Это с точки зрения денег. А пустые полки — будут?

— Мы видим движение в направлении пустых полок. Работает это так. Государство решило регулировать цены. Это означает, что производители и продавцы должны сократить издержки. Самый понятный и беспроигрышный путь — сужение товарного ассортимента. Производить не десять разновидностей колбасы, а две-три, а то и одну. Собственно, такого рода рекомендации производителям уже негласно даются, когда те спрашивают, как же им быть. Покупатель увидит это снижение ассортимента: вы же не заполните одним-двумя сортами то пространство, где прежде было десять. В панике он довершит опустошение полок. Мы уже встали на этот путь, тут нет никаких иллюзий.

Доходы не вырастут

— Реальные располагаемые доходы россиян давно падают. Когда зарплаты будут расти?

— Росстат заверяет нас, что зарплаты растут. В 2020 году — номинальные аж на 6%, реальные — на 2,5%. Зарплата больше, а доходы падают, как так? Дело в том, что доля зарплат в реальных доходах — лишь около 65%. Прочие источники — социальные выплаты, доходы от предпринимательской деятельности, от имущества. Но ведь растут и социальные выплаты, возразят мне. И еще как, поддержу я. Их доля в доходах составляет фантастические 20%, такого не было даже во времена СССР (в 1985-м — 16,3% — рекордный для того времени показатель). Тогда что не так? А вот что: катастрофически мала доля доходов от предпринимательской деятельности: меньше 7%. С 2000 года этот показатель сократился более чем вдвое. Почему это так страшно?

Смотрите, в России экономика в последние годы худо-бедно росла, а доходы населения падали. Странно? Не странно. Значительное число людей живут за счет социальных выплат, да и зарплаты многим платит государство (число чисто частных компаний у нас не так велико). Государству надо строить дороги и котельные, а тут еще «нахлебники». Оно, конечно, добавляет понемногу то в зарплаты бюджетникам, то в пенсии, но этими подачками за инфляцией не угнаться.

Казалось бы, наращивай долю доходов от предпринимательской деятельности. Малый бизнес, упрощенка, самозанятые — вроде все правильные слова сказаны, а бизнесменов немного. Мне иногда кажется, что эта политика проводится осознанно. Ведь человек, зависимый от социальных выплат и государственных зарплат, полностью управляем. Но потом я гоню от себя эту мысль, поскольку сомневаюсь, что наше правительство способно на столь дьявольски хитрую многоходовку. Оно на самом деле не знает, как быть с реальными доходами. Возьмите планы по достижению национальных целей, которые сейчас готовит кабмин. Там четко видно, что у правительства нет ни малейшего понятия, как вырвать россиян из бедности.

Экономика не вырастет

— Ждет ли нас в этом году масштабный кризис, как в 2009-м?

— Чтобы ВВП упал почти на 8%, как тогда? Нет. Но, если мы не покажем никакого роста, это и будет кризисом. Развитые экономики в этом году ориентируются на рост от 4%, такие темпы нужны, чтобы наверстать потери 2020 года. В России в текущем году запланирован прирост ВВП на 3,3%. Цифра вызывает у меня большие сомнения: в реальности может быть и нулевой рост, и отрицательный.

— А Высшая школа экономики сообщила, что рецессия, вызванная коронавирусом, в России закончилась и что мы прошли кризис «лучше, чем остальной мир».

— Как они считали? У нас падение было на 3,1%, в мире на 3,5%, ура, мы впереди планеты всей. Но простой вопрос: а почему мы упали меньше, чем остальные страны? У нас самая эффективная экономическая политика? Категорически не согласен. Подлинная причина в том, что структурно наша экономика глубоко архаична. Что повалилось во время коронавирусного кризиса? Сфера услуг в первую очередь, туризм, а также другие бизнес-услуги. В России накануне кризиса доля бизнес-услуг в ВВП составляла жалкие 6,2%, это примерно в 2,5 раза меньше, чем в развитых странах. Экономика просто не заметила коллапса этого небольшого сектора. Что не повалилось? Сырьевые предприятия, поскольку это предприятия непрерывного цикла. Там просто не объявляли карантин.

На самом деле коллеги из «Вышки» все прекрасно понимают. Парадоксально, но именно глубоко сырьевой характер нашей экономики позволил нам показать умеренные цифры падения. Но он же сыграет с нами злую шутку после коронавирусного кризиса. Постковидная экономика — это экономика ухода от безудержного потребления энергоресурсов. Развитые страны будут расти за счет секторов, которые у нас, скажем так, недоразвиты.

Есть и второй момент. Наше правительство, поддерживая бизнес и население, мягко говоря, жадничало. В развитых странах помощь была активнее, доходы населения почти не пострадали. Это значит, что у них есть «топливо» для запуска рынка: люди понесут свои деньги в рестораны, кинотеатры, магазины... У нас такого «топлива» нет. Не надо бы радоваться-то, ах, как мы ловко и гладко прошли 2020-й. Надо смотреть, что будет в 2021-м. А там не предвидится ничего хорошего.

Границы закроют

— Россия закрывает границы, пока в интернет-пространстве. Ждет ли нас следующий шаг: выездные визы с фактическим запретом покидать страну?

— Исключать ничего нельзя. Страна закрывается. Чисто по-человечески я надеюсь, что границу не перекроют, но объективно мы к этому идем. Как розовый сон вспоминается, что в 2010-м мы грезили о безвизовом режиме с ЕС. Путь вниз, который мы проделали всего за десятилетие, потрясает.

— Согласно опросам, россияне не требуют «инноваций» или «предпринимательской свободы». Страна по сути молчит и, вероятно, всем довольна.

— Если все довольны и все нормально, почему мы начали разговор с колбасных бунтов? Почему, проанализировав официальную, а не какую-то вражескую статистику, мы пришли к выводу, что да, бунты возможны? Значит, не все нормально.

Да, половина участников интернет-голосования хотела бы вернуть на Лубянку памятник Дзержинскому. Это — скрытый запрос на репрессии. Люди ожесточаются: а что вы хотели в состоянии перманентного обнищания? Да, прогрессируют иждивенческие настроения. А с чего бы им не прогрессировать, если за предпринимательство бьют по рукам?

Возвращаемся непонятно куда

— Все чаще говорят, что корпорации становятся важнее правительств. Ждет ли Россию власть корпораций?

— Общемировой тренд именно такой. Но дело в том, что наше государство — тоже корпорация. И эта «корпорация Россия» очень ревностно относится к деятельности частных корпораций. Так что у нас трансформация будет идти сложнее.

Если честно, меня все это серьезно волнует: правительства, в том числе на Западе, упускают ситуацию. Усиливаются риски получить монопольные мегакорпорации, как в фантастических фильмах. Это уже не про бизнес-процессы, это про судьбы цивилизации. Государства должны поскорее встать на защиту такой фундаментальной ценности, как конкуренция. В противном случае нам не миновать системного кризиса. Этот риск есть и у развитых стран, а в России с ее особенностями он еще сильнее.

— Коронавирус показал, что автократия эффективнее справляется с чрезвычайными проблемами. Превратится ли Россия в автократическое государство по образцу Китая?

— Есть ли в России автократия? С одной стороны, нет. Сравните, как жестко и эффективно провел локдаун Китай и как вяло, половинчато это сделала Россия. И отсюда вроде бы вывод, что в Китае автократия есть, а у нас нет.

А теперь посмотрите на экономическую политику. ФНС теперь обязана докладывать президенту о прибылях корпораций и о том, куда они тратятся. Инвестиции из-под палки? Да! Хотя в Китае правительство периодически ставит корпорации на место, такое там просто немыслимо. И получается, что мы намного жестче, чем китайцы.

Будут ли такие инвестиции эффективными? Нет. Вообще, осталось ли что-то в России от рыночной экономики? Пока осталось. Пока у нас еще рыночная экономика, хотя и весьма своеобразная. Проблема в том, что мы эту экономику все больше разрушаем, внося в нее разного рода инородные элементы. Как правило, это элементы из прежней командно-административной системы. Но если вы в одну систему вносите элементы из другой системы, то она начинает сбоить. И это может оказаться даже хуже, чем было на закате СССР.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен