«Социальные инновации способны открыть новые пути развития человечества»

Вице-президент компании «Вымпелком» Джордж Хелд о мировых инновационных трендах в сфере digital

Джордж Хелд

В интервью «+1» Джордж Хелд рассказал о возможностях, которые открывают обществу инновационные проекты, разрабатываемые сегодня в России и в мире.

— Вы один из 100 человек, принявших участие в первом в мире эксперименте по биохакингу. Что подвигло вас на это? Каковы, на ваш взгляд, результаты этого проекта на сегодня?

— Любые инновации — это не только идея и теория, но и эксперимент. И на первых стадиях разработки принципиального нового направления, когда достигнутый результат еще не стал — да и не может стать массовым продуктом, неизбежны эксперименты разработчиков на себе и на добровольцах. Мне представилась возможность участия в таком эксперименте, и я ее не упустил. Моя правая рука с вживленным чипом служит и пропуском в офис, и банковской картой, и проездным на метро, и медицинской картой. Вместе с тем такой продукт на сегодня не имеет коммерческого применения. Вероятно, и в ближайшие годы прибыли разработчикам такой проект не принесет. Но не все в мире делается ради денег. Если бы Стив Джобс работал только в интересах собственного кармана, то у человечества сегодня не было бы iPhone.

Мне близок такой персональный тест. Просыпаешься утром, смотришь в зеркало и спрашиваешь себя: «То, что я делаю, действительно важно? Это приносит пользу людям, улучшает их жизнь?» Я рад, что могу честно ответить на этот вопрос: «Да».

— Какие еще новые мобильные технологии могут появиться в ближайшем будущем?

— Полагаю, что мир постепенно будет отказываться от всех специальных носителей информации и средств коммуникации. Чип, который вшит мне в руку, выполняет многие функции смартфона. Единственное, что я не могу делать с его помощью — совершать звонки. Но думаю, что в ближайшем будущем эта проблема будет решена. Может быть, это будет некий инструмент, вшитый в руку, с помощью которого можно будет подать голосовую команду позвонить. Может быть, что-то другое, но я уверен, что у биохакинга большое будущее.

— Вы уже довольно давно работаете в России. Это ваш сознательный выбор?

— Моя судьба давно связана с Россией. Я здесь родился, здесь получил первое высшее образование — в Санкт-Петербургском технологическом институте. Затем для завершения образования я отправился в США. Учился в Массачусетском технологическом институте (MIT) и Гарвардской школе бизнеса. Чип, который имплантирован в мою руку,— это как раз разработка, которая была начата в MIT в рамках проекта, реализованного при поддержке ОАЭ.

Сегодня я увлечен проектами в иной области — в сфере применения технологий big data, основанных на анализе больших массивов данных. Изучение множества предпочтений людей позволяет создавать продукты, ориентированные на различные модели поведения и вкусы,— вплоть до продуктов, подстраиваемых под индивидуальные предпочтения.

— Можно популярно объяснить, как это работает?

— Мы анализируем массивы данных обо всех сторонах жизни людей. Оказывается, что наши технологические возможности по обработке данных позволяют не только точно указать те продукты и услуги, которые сегодня пользуются спросом, но и прогнозировать поведение людей. Причем не только потребительское. Наши сотрудники шутят: «Мы можем предсказать, что девушка бросит парня за три дня до того, как это случится». Но в этой шутке есть доля правды. Частота и длительность телефонных разговоров; покупки, которые человек совершает; фильмы, которые он смотрит; музыка, которую он слушает; траектория поездок; места проведения досуга — вся эта информация позволяет делать серьезные выводы.

Девушки часто нас спрашивают, можно ли с помощью инновационных технологий найти идеального парня? Думаю, что идеального найти трудно, а вот подходящего для той или иной девушки — да, это вполне возможно.

— Но ведь информация, о которой вы говорите, относится к сфере личной жизни человека. Насколько правомерно ее использовать? Где проходит разумная граница между общедоступной информацией и той, которую человек хотел бы сохранить как частную?

— Личные данные — безусловно, частная собственность человека. В России, как и в других странах мира, есть законодательство, защищающее права личности. Мы никогда не используем личную информацию без согласия человека, никуда и никому ее не передаем и не храним ее за пределами России. Эти принципы положены в основу и нашей работы с большими данными. Вместе с тем следует помнить, что с помощью технологий обработки больших данных можно сделать много хорошего. Например, мы можем подсказать, где проложить дорогу или построить поликлинику, где уместнее будет магазин, а где — школа, чтобы людям было удобно. И такие задачи — одновременно и социальные, и экономические — мы сегодня решаем на практике. Правительству нескольких российских городов мы помогаем планировать инфраструктуру. Компаниям ритейла наши технологии дают возможность рационального размещения торговых точек. Интересное развитие могут получить проекты в области поисков пропавших людей с помощью беспилотных летательных аппаратов — дронов.

— В общественном сознании беспилотники — это аппараты, используемые в военных целях. Есть ли перспективы использования таких аппаратов в мирной жизни? И для каких целей?

— Да, к беспилотникам относятся с некоторым предубеждением. Вместе с тем они способны не только убивать, но и спасать людей, доставляя им необходимые медикаменты в любые, в том числе отдаленные и труднодоступные точки. Например, дрон с встроенным маленьким холодильником может доставить поливакцину — это проект уже реализуется в ряде стран. Система дистанционного тестирования позволяет следить за изменением температуры в холодильнике и принимать решения о коррекции полета. Дальность полетов таких аппаратов потенциально может быть увеличена при использовании для их подзарядки вышек телекоммуникационных компаний.

Технологии, которые позволяют перезаряжать дрон, близки к тем, которые используют космические корабли, когда они стыкуются с основной станцией. Таким образом, траектория полета может выстраиваться от одной базовой станции до другой — вплоть до точки, от которой до места назначения остается 40-50 км. Такую дистанцию беспилотник сегодня может преодолеть без подзарядки батареи. А вышки телекоммуникационных компаний, как правило, располагаются на расстоянии 15-20 км друг от друга.

— Не создаст ли использование беспилотников проблем для авиасообщения?

— На наш взгляд, конфликта между беспилотниками и традиционными средствами авиасообщения нет в принципе. Прежде всего потому, что у дронов иная высота полета — 15-25 м. Плюс к этому для новых летательных аппаратов установлены правила, ограничивающие зоны их полетов. Они не могут использоваться в районах, прилегающих к аэропортам, не имеют права летать над закрытыми объектами. Не могут они использоваться и для фотографирования людей. Вместе с тем у новых летательных аппаратов есть важные конкурентные преимущества. Неслучайно мы рассматриваем их как прорывное решение в поиске пропавших и потерявшихся людей. Беседуя с поисковиками, мы поняли потенциал этого решения — вертолеты, которые в особенно серьезных случаях используются сейчас, может быть, даже менее эффективны, чем дрон, оснащенный тепловизором, способным «увидеть» человека и отличить его, скажем, от животного. Кроме того, и вылет, и обслуживание дрона обходятся существенно дешевле. Беспилотники, кстати, легко справляются и с доставкой пострадавшему человеку воды и предметов первой необходимости. Мы уже успешно сотрудничаем в области поиска пропавших людей с волонтерским поисковым отрядом «Лиза Алерт», который за годы нашей совместной деятельности вырос в проект всероссийского масштаба. Мы создали для них единый бесплатный номер 8-800-700-54-52, и этот простой механизм имел колоссальный социальный эффект. Раньше у «Лизы Алерт» был московский номер, и люди из регионов просто не звонили на него. После запуска всероссийской горячей линии региональное присутствие движения серьезно усилилось — появились новые отделения в 30 городах России, оно стало всероссийским. Это позволяет начать поиски как можно раньше и сделать их еще эффективнее, особенно в первые три часа, тогда их результативность на 90% выше.

— Что сотрудничество с некоммерческими проектами дает вашей компании?

— Такое сотрудничество заложено в нашей корпоративной культуре, в которой социальная ответственность — ключевой элемент. Вместе с тем это еще и важная часть бренд-политики компании. Любому бизнесу важно, чтобы его бренд ассоциировался с положительными событиями и действиями, с решением важных вопросов — как на уровне всего социума, так и на уровне местных сообществ и различных групп потребителей. Можно сказать, что наши решения важны для жизни каждого отдельного клиента.

— Каковы механизмы принятия решений о сотрудничестве компании с некоммерческими проектами?

— Все инициативы такого рода рассматриваются специальной комиссией. При принятии решения она руководствуется основополагающими принципами деятельности компании, ее ценностями и стратегией развития бизнеса. Наш ключевой критерий — возможность с помощью наших технологий или экспертизы оказать системное влияние на решение той или иной общественной проблемы. Какие-то инициативы мы поддерживаем, от каких-то отказываемся, иногда даем советы, как лучше, с нашей точки зрения, развивать ту или иную инициативу. Мы понимаем, что дать деньги — это далеко не единственный и порой не лучший способ поддержки общественной инициативы. Не менее важно помочь инициаторам увидеть потенциал развития предложенной идеи и круг возможных партнеров по ее реализации.

— Какие инновационные проекты, разрабатываемые сегодня в мире, считаете наиболее интересными с точки зрения их социального применения?

— На всемирном конкурсе мобильных разработок Global Mobile Challenge 2017, который «Вымпелком» поддерживает в России и странах СНГ, примерно треть разработок была ориентирована на решение социальных проблем. Я думаю, что мир ожидает настоящий бум социальных digital-решений. Например, команда из Туниса, которая показала проект создания «умных» стелек для людей с диабетической стопой. Это решение интегрировано с мобильным приложением, в котором фиксируется мониторинг самочувствия.

Очень интересный проект предложили исследователи из Марокко. Его суть — использование социальных сетей для обеспечения личной безопасности. В арабском мире это серьезная проблема — девушка, на которую напали, не всегда может вызвать полицию. Специальный браслет, на котором достаточно нажать кнопку, отправляет информацию в ближайшее отделение полиции и ее друзьям по соцсетям. Мы знаем, что аналогичные решения существуют и в России.

При этом создание приложений для смартфонов, на мой взгляд,— тупиковое направление. Таких приложений на сегодня в мире уже около 6 млн. А используется много меньше — среднестатистический россиянин активно использует всего четыре приложения, остальные либо не скачиваются вовсе, либо скачиваются и со временем удаляются.

Вместе с тем, на мой взгляд, могут быть успешны отдельные приложения, ориентированные на узкую группу потребителей,— например, на слабовидящих и незрячих людей, людей со специфическими заболеваниями, ментальными особенностями.

Стратегическое направление, в котором стоит двигаться,— это сфера контакта человек—интернет. Поясню на примере. Допустим, я говорю собеседнику, что сегодня вечером улетаю в Вену. И в этот момент на каком-то моем девайсе появится информация о погоде в этом городе и его отелях, потому что интернет среагировал на произнесенное название австрийской столицы и начал предлагать информацию. Потом мы заговорили о музыке, тогда девайс выдает информацию о ближайшем концерте Спивакова, который как раз состоится в Вене в даты моего пребывания. То есть здесь вся суть в появлении нужной информации в правильный момент — там, где это необходимо, и удобным для восприятия способом. Сейчас это направление активно развивается во всем мире, и за ним, как мне представляется, будущее.

Привлекательность разрабатываемого проекта с социальной точки зрения — один из важных для его судьбы факторов. Есть уже случаи, когда казавшиеся технически перспективными проекты были свернуты из-за того, что они оказались социально малопривлекательными. Такая судьба, к примеру, постигла проект Google по разработке очков адментированой реальности. Пилотные запуски этого проекта прошли в нескольких странах. Оказалось, что общаться с человеком, на котором такие очки, другим людям некомфортно. Более перспективным оказался иной проект, над которым сегодня работает эта компания,— по созданию контактных линз, через которые человек получает необходимую ему информацию.

Очевидно, перспективны проекты, связанные с использованием импульсов головного мозга человека для управления различными объектами, например, инвалидной коляской, компьютером, объектами системы «умный дом».

— Как вы думаете, в смысле социальных инноваций Россия движется тем же путем, что и весь мир, или у нас свой путь?

— Мне кажется, что Россия — это страна, где немало людей с быстрым и четким умом, хорошим образованием, точным пониманием социальных и технических вопросов. Когда в компании возникла необходимость создать программное обеспечение в рамках технологий big data, то все самые сложные инновационные разработки были произведены в России в том числе командами, которые работали в Ярославле и Новосибирске.

С точки зрения законодательных ограничений инновационные разработки в России также имеют значительные преимущества. А еще в России, на мой взгляд, силен настоящий дух новаторства. Здесь всегда найдутся люди, способные сказать друг другу такие слова: «Давайте попробуем! Получится — замечательно, не получится... Ну мы по крайней мере попробовали».

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.

Интервью записала

Алиса Орлова