«Мы реалисты, а не безумцы»
31 октября «Форум доноров» — ассоциация крупнейших грантодателей России — проводит в Москве конференцию «Цифровая трансформация. Смена поколений — смена парадигмы благотворительности». О том, почему должны измениться благотворительные организации и какими будут последствия цифровой революции, +1 накануне конференции рассказал известный немецкий филантроп Клаус Мильке, основатель фонда устойчивого развития Stiftung Zukunftsfähigkeit и председатель руководящей группы международной Платформы F20 (Foundations Platform F20), цель которой — способствовать реализации 17 целей устойчивого развития и Парижского соглашения по климату.
— Что побудило вас создать платформу F20? С точки зрения обывателя, тратить огромные средства на благотворительность (в вашем случае — экологическую), а не вкладывать их в бизнес, — это сродни безумию. Почему вы выбрали филантропию, а не предпринимательство? Стояла ли за этим решением какая-то бизнес-мотивация? Или филантропы действительно «безумцы»?
— Я запустил Платформу F20 в 2017 году, за год до саммита G20 в Гамбурге, потому что был абсолютно уверен: немецким фондам необходимо занять активную и конструктивную позицию в преддверии столь важного события. Я имею в виду, что фонды играют значительную роль в выработке решений, остро необходимых нам для выполнения целей устойчивого развития и Парижского соглашения.
Я как основатель фонда Stiftung Zukunftsfähigkeit хорошо знал ситуацию. Речь идет о собственной деятельности фондов, о том, как они используют и куда инвестируют свои средства, о том, как они сотрудничают с другими фондами в странах G20. Некоторые из фондов выросли из бизнеса, другие — из финансового сектора, аналитических центров, гражданского общества, они — своего рода мосты между разными сферами. Фонды могут многое изменить в общественной жизни и в глобальной экономике в интересах общего блага. Так что на самом деле мы реалисты, а не безумцы, и у нас есть огромное поле возможностей.
Мы собрали большое число немецких фондов, а затем вышли на международный уровень: в Платформе F20 более 55 участников из 17 стран G20.
— Расскажите о задачах платформы F20. Зачем фондам и благотворительным организациям нужно объединяться?
— Прошедшие в Нью-Йорке в конце сентября саммиты ООН по климату и целям устойчивого развития показали, что действий, которые мы предпринимаем, совершенно недостаточно для того, чтобы реализовать все 17 ЦУР в ближайшие 10 лет, до 2030 года. А климатическая ситуация требует незамедлительных мер. Именно об этом нам говорят ученые и миллионы разочарованных молодых людей из разных стран мира. Государства G20 должны активно решать эти вопросы. В противном случае проиграем мы все. Объединив с помощью нашей платформы фонды во всех странах G20, мы можем изменить ситуацию, побуждая политиков принимать необходимые меры.
— Кто представляет интересы России в F20? Когда и как, на ваш взгляд, Россия возьмет курс на низкоуглеродное развитие? Возможно ли это вообще?
— Россия — самая большая страна в мире, и сегодня она очень уязвима перед глобальным потеплением. Особенно критичны таяние вечной мерзлоты и масштабные лесные пожары на границах Арктики. Россия очень зависима от экспорта нефти и газа. Поэтому нужно перейти на новые источники энергии, при этом минимизируя экономические и социальные издержки. В российском промышленном секторе заложен большой потенциал для декарбонизации. Я уверен, что постепенный переход на модель развития, при которой экономика не зависит от сжигания или экспорта углеводородов, возможен в любой стране. Большую роль в этом процессе могут сыграть аналитические центры и гражданское общество. Мы рады, что партнерами F20 стали фонд «Диалог культур — Единый мир», основанный Русланом Байрамовым, и фонд «Русский углерод» под руководством Алексея Шадрина.
— Какие возможности открывает ратификация Парижского соглашения Россией для российских фондов?
— В стране выросло осознание проблемы, и заинтересованные стороны готовы предпринимать более амбициозные действия для реализации Парижского соглашения и работать над параметрами национального вклада. А для этого необходимо конструктивное участие всех сторон. Координация общих усилий, помощь и поддержка со стороны фондов, предлагающих новые решения, могут сыграть большую роль. Парижское соглашение открывает возможности для сотрудничества в сфере низкоуглеродной трансформации.
— Какие изменения претерпевают филантропический сектор и социально-ответственный бизнес в контексте Повестки-2030 и достижения целей устойчивого развития (ЦУР)?
— «Преобразование нашего мира» и «Не оставить никого позади» — важные принципы, заложенные в основу Повестки-2030. Чтобы воплотить их в реальность, нужны устойчивость, инновации, гибкость, стратегическое мышление, последовательные подходы, широкое участие заинтересованных сторон. Отчасти фонды и филантропы так действуют уже сейчас. Но многие из них пока в самом начале пути, особенно если речь заходит о справедливой трансформации экономики и общества. Но фонды прекрасно учатся друг у друга. К этому мы стремимся в работе Платформы F20.
— Как обстоят дела в коммерческом секторе? Насколько важно, по вашему мнению, компаниям учиться управлять нематериальными рисками и активами, развивать корпоративную социальную ответственность?
— После принятия Целей устойчивого развития и подписания Парижского соглашения в 2015 году в мире бизнеса и финансов произошло много изменений. Игроки рынка все больше осознают социальные и экологические риски, ищут новые бизнес-модели, ориентированные на будущее. В наши дни корпоративную прозрачность и КСО воспринимают намного серьезнее, чем раньше, не манипулируют этими понятиями. Впрочем, не все. Поэтому политики должны установить эффективные правила для обеспечения долгосрочного контроля.
— Как связаны между собой диджитализация и устойчивое развитие? Помогают ли технологии приблизиться к устойчивому будущему?
— Диджитализация — очень полезный инструмент для трансформации, к которой мы стремимся, но не самоцель. Цифровые технологии, если мы будем использовать их ответственно и прозрачно, могут сыграть важную роль в обеспечении социально справедливого перехода к устойчивому развитию, в том числе в сферах энергетики, мобильности, сельского хозяйства, продовольствия. Понятие ответственности предполагает, что правительства, компании, фонды будут искать решения проблем высокого энергопотребления, связанного с диджитализацией и IT, использования редких ресурсов, защиты данных и приватности.
— Какую роль в глобальных процессах играет гражданское общество? В чьих руках больше возможностей: властей или граждан?
— Нужно понимать, что правительства стран и организации, представляющие гражданское общество, тесно взаимодействуют и зависят друг от друга — на национальном уровне, а также на региональном. Государство разрабатывает новые принципы политики так, чтобы они были приняты гражданским обществом и внедрялись сообща. Если правительство не будет учитывать этого, у него будут огромные проблемы в управлении страной и ее развитием. Кстати, организации гражданского общества играют важную роль и в контроле за международными процессами, такими как переговоры ООН по климату. Без этого у нас, скорее всего, не было бы ни Целей устойчивого развития, ни Парижского соглашения.
— Что отдельный гражданин может сделать для улучшения экологической и климатической ситуации? Вот вы сами — ответственный потребитель? Вы ведь летаете самолетами, покупаете в магазинах продукты, которые проделали путь в тысячи километров. Вы подсчитываете свой углеродный след? Что еще вы делаете в повседневной жизни ради безуглеродного будущего?
— Каждый может внести позитивный вклад. Это могут делать отдельные люди, семьи, сообщества, бизнес-лидеры — на рабочем месте, дома, на местном и муниципальном уровнях. Конечно, вместе мы намного сильнее, как часть гражданского общества. Я и моя семья, в том числе четверо моих внуков, стараемся придерживаться ответственного потребления. Путешествую я обычно поездами. Внутри Германии я никогда — из принципа — не летаю на самолетах. Я был одним из инициаторов создания Atmosfair, организации, позволяющей пассажирам компенсировать выбросы парниковых газов, связанные с авиаперелетами. При этом используется онлайн-калькулятор индивидуального углеродного следа. И последнее, что, однако, не менее важно: на крыше нашего дома установлена гелиотермическая установка, а в наших туалетах используется дождевая вода.
Автор
Евгения Чернышёва
