«Город разобщает людей, а на селе корни у благотворительности крепче»

Развитие гражданской активности, филантропии и благотворительности в российской глубинке имеет грандиозный потенциал

Прогресс в этой сфере в стране за последние пару лет впечатляет. Общественники и власть уверенно говорят о процветании гражданской инициативы не только в крупных городах, но и в регионах. О том, есть ли в глубинке активисты и филантропы, Plus-one.ru рассказала президент фонда поддержки социальных инициатив «Содействие» Нина Самарина.

— На Общероссийском гражданском форуме-2017 вы упоминали технологию «социального паспорта территорий». Что это такое?

— Фонд «Содействие» работает с 2005 года. Как любая заинтересованная в собственной эффективности организация, мы приглашали независимых экспертов оценить нашу работу. А в 2011-м познакомились на ОГФ с исследовательским центром из Архангельска «Фокус», который на основе канадской методики изучал так называемое «социальное самочувствие жителей территорий»: как население реагирует на условия жизни и на их изменения. Идея нам понравилась, вот и решили апробировать ее у себя в Пермском крае. Ведь интересно не только отношение жителей к проблемам, но и степень участия в их решении. Поскольку местные хотят и могут повлиять на ситуацию на своей территории сами.

Первый подобный «паспорт социального самочувствия» составили в Большесосновском районе. Он состоял из двух частей, первая — взгляды жителей на качество социальных услуг: образование, здравоохранение, трудовая занятость, досуг, культура, благоустройство. Вторая уточняла, каким люди видят решение вопросов по улучшению качества жизни. Откровения местных оказались очень интересными: выяснилось, например, что народ в некоторых поселениях этого района уже не рассчитывает на местную власть вообще, и готов самостоятельно улаживать проблемы на своей территории. В том числе вкладываться финансово.

— Что, помимо информации о «социальном самочувствии» людей в данной локации, дает такой паспорт? Есть ли практический эффект?

— Итоги социального паспорта мы представляем на публичной презентации людям, активистам, СМИ, органам власти; и никого они не оставляют равнодушными. Иногда депутаты или главы исполнительных органов даже запрашивают более подробный анализ, чтобы конкретизировать инициативы и проблемы сообщества. Паспорт дает возможность людям с собственными идеями найти соратников, сторонников, партнеров. В паспорте прописывается список адресов и телефонов организаций, где можно получить поддержку. В нем же мы фиксировали наиболее интересные предложения, поступавшие от жителей.

Паспорт как инструмент обратной связи нужен и власти. Помогает он и местному бизнесу — увидеть «узкие места», где можно подключиться, приложить свои ресурсы, а заодно получить шанс на собственное развитие. Паспорт, по большому счету, очень нужен и НКО, и общественникам: этот инструмент, помимо контакта с людьми, дает возможность подтвердить эффективность своих программ — меняется ли что-то к лучшему в результате работы.

— Можете привести конкретные примеры, когда паспорт что-то изменил?

— Например, по тем же Большесосновскому и Частинскому районам Пермского края. «Снимали» там данные с интервалом в 5-6 лет. В результате в Частинском районе органы местной власти по многочисленным просьбам внедрили управленческие изменения, вследствие нареканий к районной больнице. Люди были недовольны работой регистратуры, заодно попросили поставить автомат для бахил, заменив бабушек, которые их продавали. «Верхи» прислушались...

А вот в Большесосновском районе паспорт оказался не востребован, инициативы пустили на самотек; в результате все осталось как было. Исполнительные органы власти района не вняли предложениям от населения по уборке дорог, благоустройству, развитию транспортной доступности и социальных услуг. Как результат — упало доверие к властям, в этом году там дошло до смены состава исполнительного комитета.

— Как вообще местная власть реагирует на активность людей? Диалог строится?

— Где власть открыта и готова сотрудничать, там и ей самой — этой власти, — плюс. А где данные о проблемах и готовности людей что-то делать «верхам», как говорится, «по барабану», там и отношение людей не очень хорошее. Что делать? Менять исполнителей, избирать тех, кому это интересно, кто живет проблемами территории.

Но органам местной власти в регионах не позавидуешь. У них очень много полномочий, а денег в краевых бюджетах — копейки. И когда есть возможность получить дополнительное финансирование за счет социальных проектов, это власть очень даже интересует. Она старается выстраивать диалог с населением, потому что это нужно и выгодно обеим сторонам.

Для примера: годовой бюджет у небольшого сельского поселения составляет 5 млн рублей, а в рамках регионального конкурса по поддержке инициатив реально привлечь еще столько же! Да за такое Звезду Героя надо давать...

Или, к примеру, года два назад в Бабкинском сельском поселении Частинского района на вопросы молодежной политики в бюджете было запланировано всего 12 000 рублей, но через участие в конкурсах социальных проектов посредством грантов удалось раздобыть еще дополнительно 400 000.

— Откуда активисты берут деньги? В регионе вряд ли сработает событийное городское мероприятие вроде забега или адресный сбор средств по этому поводу.

— Есть разные форматы привлечения ресурсов, которые используют многие НКО как в городах, так и на селе. Но я не за то, чтобы как можно больше денег собирать с населения: в глубинке люди очень небогаты. Надо учить сельских активистов — да и нам самим учиться, — искать средства у государства, у других «доноров».

Поэтому мы ратуем за то, чтобы люди могли участвовать в конкурсах на реализацию своих инициатив и проектов: например, вместе строить небольшие спортивные площадки в деревнях, организовывать какие-то культпрограммы, спектакли, когда «с миру по нитке» собирают костюмы и декорации... Это очень важный инструмент социального проектирования, который приведет к стратегическим изменениям в менталитете жителей, к повышению их общественной активности.

Одновременно и сами НКО должны научиться оказывать социальные услуги, получая за это государственное финансирование. Кроме того, есть федеральные, региональные и муниципальные программы господдержки социально-ориентированных НКО в виде субсидий и грантов.

Небольшие НКО, действующие в малых территориях, только начинают ориентироваться в этих программах. К примеру, через один лишь Фонд президентских грантов в 2017 году 61 НКО Пермского края получили поддержку на сумму свыше 100 млн рублей!

Что касается событийных технологий — тут главное, чтобы на небольших территориях проводились понятные людям мероприятия. Если это забег — ради бога, пусть бегают, но в маленькой деревне «за деньги» никто бегать не будет.

Там, где вопросы не решаются никак, следует прибегать к народному финансированию или участию в проектах инициативного бюджетирования. Важно, чтобы решаемая проблема обсуждалась с людьми, и если она им близка и важна, народ скидывается всеми имеющимися у жителей ресурсами (техникой, транспортом, временем и т.д.) Особенно на селе. Люди при этом точно знают, куда, на что и кому собираются деньги. Очень важно и доверие к фигуре или организации, которая занимается сбором.

— Реально ли найти в регионах крупный бизнес, который можно привлечь?

— Крупных интересантов в сельской глубинке действительно нет. Там свои «бизнесмены»: местные фермеры, частные предприниматели, которые владеют магазинчиками, где продается все подряд от кастрюль до хлеба. Остались там еще райпо (потребительские кооперативы — прим. ред.), сельхозкооперативы, небольшие фирмы. Они все заинтересованы в том, чтобы их предприятия жили и развивались, молодежь шла к ним работать. Чтобы она не уезжала, а село не умирало вместе со стариками.

Как раз такие «предприниматели» охотно включаются в мероприятия, когда видят, что это будет полезно и их делу, и репутации.

— Понимают ли люди в регионах роль НКО? С какими вводными там приходится работать благотворителям?

— Благотворительность на селе преломляется через большой жизненный опыт. Поэтому для людей там наиболее понятны акции вроде #ЩедрыйВторник. Прижилась форма помощи детям-сиротам «крестная бабушка» (волонтер пожилого возраста становится наставником ребенка-сироты — прим. ред.) Ведь на селе испокон веков были взаимопомощь, чувство локтя... Просто про это мало говорили. Общинность же — то, на чем строится деревня.

Да, в 90-е годы страна отчасти растеряла идеологические ценности; но они никуда не делись. И сейчас пора вновь приучать молодежь к ответственности за близких, за соседей, за свой край.

В селах нет такого количества НКО, как в крупных населенных пунктах. Там решением важных вопросов и работой с активными гражданами занимаются ветеранские организации, женсоветы, сообщества инвалидов и т.д. А у них часто даже юридической регистрации как НКО нет! При том, что они занимаются всеми направлениями: от благоустройства до экологии, от помощи больным детям до адресной поддержки пожилых. Такие «многостаночники» особенно полезны.

— Вы говорите, что критично участие населения в социальном проектировании. Почему?

— Социальное проектирование — один из важных инструментов, помогающих привлечь донорские деньги, средства из бизнеса для реализации общественных инициатив. Но люди должны сами научиться формулировать свои мысли и озвучивать проблемы. Придумывать проекты, которые потом отправятся на региональные конкурсы, получат гранты или государственные субсидии. Поэтому наш фонд разработал программы обучения ветеранских организаций. Обучаем возрастных активистов работать на компьютерах, осваивать программы; учим менеджменту, оценке и анализу эффективности реализации проектов.

Но важнее всего дать людям стратегическое видение перспектив и системных перемен в будущем. То есть, речь не о том, чтобы здесь и сейчас собрать деньги на помощь кому-то конкретному. Проект должен быть направлен на позитивные изменения в жизни в целом, на развитие территории.

Например, речь не идет об участии НКО в каких-то управленческих вещах в здравоохранении или образовании: это — ответственность государства. Но население должно осознавать важность сохранения традиций территории, популяризации здорового образа жизни или профилактики пагубных привычек среди молодежи...

То есть, не «Дайте денег на...», а «Есть проблема, и нам нужно собраться и всем сообществом включиться в ее решение, раздобыть необходимые ресурсы и поддержку. А если не получится — все равно реализуем ее сами, без финансирования со стороны».

— Встречались с таким в работе?

— Мой любимый пример: на конкурс, который наш фонд проводит с 2003 года, был подан, в частности, проект беседки на холме. Там, в селе, совсем плохо с мобильной связью. И люди, чтобы пообщаться по сотовому, вынуждены лезть на ближайшую гору. В снег, в дождь, в слякоть...

У старшеклассников появилась идея поставить там беседку. Спустя недолгое время еду в эту деревню, провожу мониторинг и вижу на горе... шалаш! Спрашиваю — что это? Оказалось, ребята сами сколотили временную беседку из каких-то жердей, чтобы все жители ею пользовались! А на следующий год родители пообещали помочь поставить уже постоянную. Вот как рождается настоящая инициатива и «прорастает» без денег, меняя ситуацию к лучшему.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.