Инвесторы усиливают влияние

За 2016 год объем инвестиций в развитие общества вырос на 47%

Социально значимые и экологические инвестиции продемонстрировали в 2016 году беспрецедентный рост — на 47%. Годом ранее взлет был еще более впечатляющим – на 90% по сравнению с 2014 годом. Об этом свидетельствуют данные аналитического отчета Глобальной сети инвестиций воздействия (GIIN) – американской некоммерческой организации, которая координирует усилия социальных инвесторов. Всего в исследовании приняли участие 208 компаний. Среди них – 119 организаций, управляющих коммерческими активами, 23 фонда, 7 банков и 6 пенсионных фондов.

Данный отчет не дает полной картины рынка, считают аналитики GIIN. Во-первых, в исследовании не учтены частные инвесторы, а во-вторых – значительная часть инвестиций воздействия размещена в так называемых зеленых бондах. То есть – в виде социальных облигаций и публичного акционерного капитала, которые в отчете не фигурируют. По оценкам Global Sustainable Investment Alliance (GSIA), общий объем вложений в устойчивое развитие может составлять $23 триллиона.

Сегодня, чтобы считаться импакт-инвесторами, компаниям нужно вложить более $10 миллионов в социальные и экологические проекты. Либо – совершить не менее пяти инвестиций воздействия. В ходе исследования выяснилось, что 57% участвовавших в опросе организаций сделали свои первые импакт-вложения в течение последнего десятилетия, еще 30 респондентов — до 1996 года.

Всего 205 участников исследования уже инвестировали более $22 миллиардов в восемь тысяч импакт-проектов по всему миру и планируют увеличить вложения на 17% – до $26 миллиардов – в течение 2017 года.

На сегодняшний день 208 компаний-участников управляют импакт-инвестициями на сумму $114 миллиардов. Из них $50 миллиардов приходится на пять инвесторов. Основные инструменты финансирования – прямое инвестирование, долговые ценные бумаги и недвижимость.

Согласно докладу GIIN, крупные инвесторы представлены на рынке социальных инвестиций относительно слабо. Объем активов 114 «мелких» респондентов больше $10 миллионов, но меньше $100 миллионов. «Средних» инвесторов ($100 — $500 миллионов) – 58, крупных (свыше $500 миллионов) – 37.

Большинство участвовавших в исследовании компаний имеют головные офисы в США и Канаде (46%), а также в Европе (32%). На Восточную Европу, Ближний Восток и Центральную Азию — регион, к которому авторами доклада причислена и Россия, — приходится лишь по 1% вложений. Столько же, сколько на Южную и Восточную Азию вместе взятые. Около 7% компаний-инвесторов находятся в Африке, южнее Сахары, 5% — в Латинской Америке, 3% — в Океании.

Отрасли, на которые приходится больше всего инвестиций, — строительство жилья, энергетика, финансовые услуги, сельское хозяйство и пищевая промышленность, а также здравоохранение. При этом в последние два сектора инвестирует большинство организаций — 112 и 100 соответственно.

54 компании-участника в 2017 году планируют увеличить инвестиции в сельское хозяйство и пищевую промышленность, 36 — в медицину, 38 — в образование, на которое сегодня приходится лишь 4% вложений.

Оценка воздействия

Что касается ожидаемого воздействия, то половина участников рынка преследует одновременно социальные и экологические цели, 41% — общественно значимые и 9% — природоохранные. Степень оказанного воздействия респонденты оценивают по стандартам, принятым внутри компании (75%), качественным показателям (65%) и по системе оценки IRIS, разработанной специально для импакт-инвесторов.

При этом ЦУР – цели устойчивого развития ООН, принятые в 2015 году, сегодня служат ориентиром лишь для 26% организаций. Еще 34% — планируют опираться на них в будущем для оценки ожидаемого воздействия. Самые популярные цели – «достойная работа и экономический рост», «возобновляемая энергетика» и «борьба с бедностью».

Подавляющее большинство респондентов сообщает, что вложения в социальные и экологические проекты превзошли их ожидания. Это касается как непосредственного воздействия (98%), так и финансовых показателей (91%).

По итогам 2016 года большинство инвесторов отметило рост объема доступной информации на рынке, а также возможностей для инвестирования в активы с высоким рейтингом. Вместе с тем респонденты жалуются на острую нехватку капитала, у которого соотношение риска и окупаемости было бы оптимальным. 17% назвали это «очень значительной трудностью», 35% — «значительной трудностью».

Что в России

Доктор экономических наук, профессор кафедры «Корпоративное управление» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Бэлла Батаева отмечает, что если в России стадия зарождения и роста корпоративной социальной ответственности (КСО) завершилась, то за границей инвестиции воздействия – на повестке дня. Эксперт подчеркивает разницу в подходе к толкованию понятия «социальные инвестиции» в иностранных и российских публикациях, а также в общественном восприятии. Из-за этой разницы возникает путаница при попытке сравнивать российский рынок социальных инвестиций с рынками других стран.

Инвестиции, ориентированные на решение социальных или экологических проблем в совокупности с получением финансовых доходов, эксперты ООН относят к социальным, считает Батаева.

Цель же социального инвестирования в России — во-первых, получение положительного финансового результата, во-вторых, польза обществу и окружающей среде. На развитие социального инвестирования оказывают влияние международные инициативы для финансового сектора. «В России дискуссия ведется преимущественно в сфере КСО», — резюмирует эксперт.

По словам Батаевой, в отличие от корпоративных практик, социальные инвестиции финансовых институтов в России развиты слабо – и сводятся к действиям отдельных банков. Например, в 2014 году «Внешэкономбанк» присоединился к Принципам экватора, которые представляют собой основу для оценки экологических и социальных рисков при проектном финансировании.

В 2013 году представители Московской биржи и компании Standard&Poors, которая занимается аналитическими исследованиями финансовых рынков, планировали запустить совместный индекс ESG для российского фондового рынка, который служил бы «маяком» для социальных инвесторов. Однако от этой идеи отказались в силу небольшого объема рынка ценных бумаг, низкой доли ответственных инвесторов и недостаточного развития практики коллективных вложений в России. Однако это не значит, считает Бэлла Батаева, что путь инвестициям влияния в Россию закрыт.

«В 2013 году был создан первый в стране центр социальных инноваций международной сети Impact Hub. Можно говорить о наличии успешных корпоративных практик в области КСО и первых шагах ведущих банков и управляющих компаний в области ответственного инвестирования. В условиях санкций и падения фондового рынка развитие социального инвестирования, скорее всего, затормозится. Однако по мере роста благосостояния и активности граждан в решении социальных проблем, а также при государственной поддержке инвестирование, которое учитывает не только доход, но и социальный эффект, получит развитие в России», — уверена Батаева.