Как я стал климатическим активистом

В колонке для Plus‑one.ru самый известный участник движения FridaysForFuture в нашей стране рассказал о климатическом активизме в России.

Все началось с массового пикета в гайд-парке в Сокольниках 15 марта 2019 года, в день, когда состоялась первая глобальная забастовка, на которую по всему миру вышли более полутора миллионов человек. Было странно проводить пикет чуть ли не в лесу, ведь цель акции заключалась в повышении осведомленности россиян о климатическом кризисе, его причинах и последствиях. Однако другой площадки мэрия столицы нам не предоставила.

Когда я решил стать климатическим активистом и начал выходить на пикеты, я еще не очень понимал, куда двигаться. С каждой неделей я все больше вовлекался в тему: общался с активистами и активистками из разных стран, придумывал плакаты, писал посты в соцсетях.

Потом я начал каждую неделю выходить на одиночные пикеты на Пушкинскую площадь. Для их организации не нужно согласование властей, хотя есть ряд ограничений. К примеру, неясно, могла бы Грета выйти на пикет в России: такие акции нельзя организовывать лицам до 18 лет, а в случае одиночек непонятно, кто ты: организатор или участник?

На протяжении десяти недель я был единственным в России, кто выходил на пикет каждую неделю. Да, я не прогуливаю школу, как многие участники движения FridaysForFuture, но, наверное, немного прогуливаю свою жизнь. Раньше мне было довольно страшно. Казалось бы, на что может повлиять один человек? Но Грета доказала: no one is too small to make a difference (дословно: никто не слишком мал, чтобы изменить ситуацию).

Поначалу я думал, что меня вот-вот арестуют, но за год это случилось лишь однажды. После возвращения из Мадрида с COP25 меня арестовали на шесть суток за несогласованный пикет на Суворовской площади. Когда нам в десятый раз отказали, мы решили выйти без разрешения.

Сейчас пикеты проходят в разных городах России, а к теме изменения климата стали относиться серьезнее. К примеру, в сентябре 2019-го правительство страны ратифицировало Парижское соглашение по климату. Оно направлено на сокращение выбросов парниковых газов и удержание роста среднемировой температуры в пределах 2 °C. Сейчас я боюсь не столкновений с государством, а подвести своих друзей и совершить какую-нибудь ошибку.

Постепенно активизм изменил меня и мою жизнь. За последний год у меня было около сотни интервью. Многим кажется, что повышенное внимание прессы — это очень увлекательно, но это тяжело. Было ужасно наблюдать, как на форуме COP25 в Мадриде журналисты наседали на Грету, не давали шагу ступить, поздороваться с друзьями.

Чтобы сократить углеродный след своей поездки, я добирался до Мадрида около пяти дней на поездах и автобусах: в Берлине провел глобальную забастовку, 29 ноября с десятками тысяч людей, впервые побывал в Париже.

На саммите я встретил активистов FridaysForFuture со всего мира. Следил за переговорами, ходил слушать ученых, НКО, которые занимаются этой темой десятки лет. Встречались и с российской делегацией. Вместе с другими активистами наблюдали, делали выводы и протестовали. 6 декабря на улицы Мадрида вышли 500 тысяч человек.

Я думаю, климатические активисты с удовольствием бы вернулись к обычной жизни. Но как можно отказаться от своих убеждений, когда от них зависит будущее каждого из нас?

Активизм — это не политика. Это общение, дружба, доверие. Нам нужно учиться быть честными и доверять друг другу. Климатический кризис — это также и социальный кризис: кризис доверия и человеческих отношений. Мне кажется, труднее всего будет не выжить в очередном кризисе, а остаться людьми.

Сейчас я часто объясняю проблему климата прохожим, политикам, полицейским. К примеру, полицейские, которые задерживали меня 25 октября, были очень вежливы, и когда я им рассказывал про климатический кризис, они соглашались и говорили, что экологические проблемы очень серьезны и нужно что-то менять. Прохожие уже начинают понимать разницу между погодой и глобальным климатом. Советник президента по климату был дружелюбен к обычным школьникам и студентам, хоть и у нас разные подходы к решению проблем, но, надеюсь, это только начало диалога — мы передали ему наши требования.

Что я стал понимать? Мы все очень разные, у нас разные взгляды. Но на фоне климатического кризиса начинаешь на все смотреть иначе. Границы стираются.

«Зеленая» революция произошла во многих странах: правительства и компании снижают выбросы CO₂, развивают возобновляемую энергетику, восстанавлиют леса, озеленяют города. Это не про смену власти, а про сознательность людей, которые хотят избежать климатической катастрофы. Какой путь самый безопасный и эффективный? Не знаю. На это нужны ответы экономистов, ученых, политиков. Знаю, что активисты не собираются сдаваться и будут добиваться своей цели — вовлечь в борьбу за климат как можно больше людей.

Мне до сих пор немного страшно и иногда кажется, что надежды нет. В эти моменты я вспоминаю об активистах, которых узнал за этот год, — не только Грету, но и многих других. Они — прекрасные люди и достойны того, чтобы изменить мир. Менять, конечно, можно по-разному. Не обязательно всем становиться активистами. Но для себя я решил, что, играя на скрипке, мне не спасти планету.

Осуждать Грету и других активистов очень легко. Нам говорят, что мы ведем себя, как дети. В ответ на это хочется спросить: а что делаете вы для решения проблемы? Вас не беспокоит то, что ваши близкие, друзья, дети будут страдать от ураганов, наводнений, засух и других последствий изменения климата, число которых увеличивается с каждым годом?

Ради будущего миллионы людей выходят на улицы, напоминают о климатическом кризисе, пытаются менять общество и экономику. Будущее стоит того, чтобы за него бороться. Бороться, чтобы остаться людьми и вернуть детям их мечты о безмятежной счастливой жизни. Бездействие сегодня — это преступление против человечества.