Антон Рубин: хорошо подумайте, прежде чем стать волонтёром!

Правда ли, что после того, как волонтер окажет помощь, он становится ненужным, и цель волонтерского проекта — закрыться? Узнайте, что думает Антон Рубин, директор общественной организации из Самарской области «Домик детства».

В 2016 году «Домик детства» и 14-летняя Лолита, которой волонтеры «Домика» оказывали поддержку, оказались в центре информационного шторма. Трагическая история молодой матери, годовалый ребенок которой умер от менингита, в то время как администрация самарского социально-реабилитационного центра «Подросток» пыталась не допустить распространения этой информации, всколыхнула и региональные, и федеральные СМИ. Результат? Государственные учреждения Самарской области отказались сотрудничать с волонтерами «Домика» в приказном порядке. Несмотря на это, «Домик детства» продолжает поддержку детей и взрослых, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. А также готовит волонтеров для участия в различных программах, сразу же предупреждая: волонтерство не должно замещать все остальные сферы жизни. Вот что рассказывает директор «Домика» Антон Рубин — участник Карты лидеров изменений в социальной сфере, и сам волонтер со стажем.

Скольким людям вы помогаете?

К сожалению, мы больше не работаем с государственными учреждениями. Нас перестали пускать в детские дома после широко известного случая, — об этом писали многие, например, портал «Такие дела» (статья «Мы отберем у тебя ребенка»). Изначально мы работали где-то в 15-ти госучреждениях Самарской области. У нас большой опыт, мы знали детей, лично наблюдали за их судьбой. Начинали работать в трех домах, но система у нас устроена так, что за свою жизнь один ребенок меняет от трех до семи учреждений. Когда кого-то из «наших» детей переводили, мы шли за ним. Так мы оказывались в новом учреждении и начинали с ним сотрудничать.

И, работая там, невозможно не замечать (то есть, для кого-то, наверное, возможно, но не для нас) ужасы, которые творятся с детьми. Мы говорили об этом, ругались, писали. Потому что, когда ты волонтер, у тебя нет никакой официальной должности или звания. Единственное оружие — это публичность. Этим оружием мы успешно пользовались, пытаясь отстоять детей в той или иной ситуации, когда договориться «по-хорошему» не удавалось. Несколько раз меня вызывали в Минсоц (Министерство социального развития) и говорили: определись — ты хочешь работать с детьми, или хочешь писать об этом в газеты? Будешь писать — не будешь работать. Администрации разных учреждений несколько раз просили меня ни с кем не общаться и «тихо договариваться», но ни к каким положительным результатам это не привело.

И тут случилась ситуация, о которой так много говорили и писали: когда у девочки из приюта, которая родила в 14 лет, ребенок заболел менингитом и, к огромному сожалению, умер (несмотря на помощь волонтера-наставницы и наши неоднократные просьбы обратиться к врачам). И я сказал: молчать не буду, этого не прощу! После многочисленных публикаций мне ответили: «Ну все, дорогой, ты доигрался. Больше мы тебя никуда не пустим». Что ж, свои проблемы (как они считают), чиновники решили...

Сегодня мы продолжаем работать с теми, кто уже выпустился из детских домов. Находят нас по-разному. Выпускников мы знали и раньше, они приходят к нам по старой памяти. Часто нас советуют по «сарафанному радио». Если говорить о семьях в тяжелой жизненной ситуации, порой они находят нас в интернете; да и госучреждения отправляют их к нам.

Например, парадоксальный случай: год назад в начале апреля нам позвонила бабушка, которая живет в частном доме. На крыше скопилось много снега, она боялась, что он начнет таять, оборвет провода, случится пожар... На вопрос «Почему вы позвонили мне?» старушка ответила: «Я обращалась в приемную администрации губернатора, и там сказали, что нужно звонить вам». Что ж, наши выпускники съездили, почистили крышу...

При работе с нуждающимися семьями мы заключаем договор о благотворительной помощи с кем-то из родителей, и помогаем по документам одному человеку. Но знаем, что за человеком стоит, например, семь детей и мама-инвалид. И кого в таком случае считать подопечными? Того, с кем заключили договор или всех членов его семьи? В целом получается, что наше сотрудничество сегодня — это несколько сотен человек.

Насколько помощь волонтеров меняет жизнь людей?

Примеры того, как в результате нашей помощи у людей поменялась жизнь, конечно, есть. Но я не могу сказать, что все становятся богатыми, успешными и самодостаточными. К сожалению, нет. К сожалению, ситуация нуждаемости не случается в один момент, люди идут к ней долгие годы. И приходят к нам за помощью далеко не сразу же. А когда наконец попадают в «Домик детства», история, чаще всего, уже настолько сложная и запущенная, что выйти из нее за месяц и даже за год сложно. Появляется комплекс проблем (имущественные и материальные к этому моменту — не самые главные). Психологические сложности, пережитые травмы влияют гораздо сильнее. Если человек находится в состоянии выученной беспомощности, в депрессии, он не в состоянии эффективно трудиться; не может устроиться на более-менее оплачиваемую работу и так далее.

Каким образом вы пытаетесь вынуть людей из этой рутины?

Для начала мы стараемся их накормить. Всем широко известно, что не нужно давать рыбу, нужно давать удочку. Но когда человек умирает от голода, давать удочку бесполезно — ее не удержат. Поэтому, в первую очередь, мы пытаемся удовлетворить базовые потребности, без которых нельзя существовать физически: потребность в безопасности, жилище, в пище. После того, как базовые потребности хоть на каком-то уровне оказываются удовлетворены, стараемся идти дальше. Бывает, что покормить несколько месяцев оказывается достаточным для того, чтобы человек «отряхнулся», выпрямил спину и пошел вперед. Например, несколько месяцев мы помогали семье, которая осталась без средств к существованию — и просто их кормили (они — не бездельники, не опустившиеся люди, просто так обстоятельства сложились). Через несколько месяцев семья открыла бизнес — фотостудию, начала работать — и где-то через полгода ребята пришли к нам и, в свою очередь, сделали подарок — пригласили сотрудников и наши подопечные семьи на бесплатную фотосессию. Сами стали помогающими.

Что вы говорите людям, которые приходят к вам, чтобы стать волонтерами? Сталкиваетесь ли вы с профессиональным выгоранием и как стараетесь с ним справляться?

Людям мы говорим, что, прежде чем стать волонтером, стоит как следует подумать. И с выгоранием мы, конечно, сталкиваемся; люди часто уходят. Что тут посоветуешь? Главный совет — беречь себя. Часто бывает, что, приходя в волонтерство, человек погружается в него с головой. Отдает себя без остатка, «забивая» на всё остальное в жизни — на семью, на друзей, на хобби... Этого бывает достаточно и для того, чтобы выгореть, и для того, чтобы получить проблемы во всех остальных сферах. Семья начинает расстраиваться, муж/жена и дети ревнуют, на работе могут начаться сложности... Поэтому главный совет — не кидаться в омут с головой. Не пытаться «спасти всех», потому что всех вы все равно никогда не спасете. Делить сферы деятельности, не тащить дом — в волонтерство, и волонтерство — в дом. Потому что, если вам захотелось стать волонтером, совсем не обязательно, что в это должна включиться ваша семья. Всей этой информацией мы делимся на самых первых занятиях в нашей Школе волонтера.

Вы много помогаете выпускникам детских домов. Что, по вашему мнению, они считают наиболее ценным в общении с «Домиком детства»?

То, что им есть, куда прийти — и это не всегда бывает вызвано какой-то острой необходимостью. Бывает, ребята приходят не потому, что у них есть какая-то нереализованная проблема, а потому, что идти больше некуда. И приходят чтобы пообщаться, провести время, почувствовать себя кому-то нужным и интересным. Организовать свой досуг — потому что многие не умеют это делать. Я думаю, для них важно то, что есть какое-то место, где им всегда открыты двери. У нас с вами для этого есть дом родителей, а у них — наш «Домик детства».

И так бывает, что если у выпускника, или другого человека, которому мы помогаем, все становится хорошо, и он выходит на ровную дорогу после привычных «кочек», он, как правило, пропадает. Мы становимся не нужны этим людям. Наша работа — выполнена, а человек старается забыть о своем прошлом. Поэтому в идеале наша цель — не быть никому нужным и закрыться! Мы должны к этому стремиться. Хотя, конечно, подопечные нас и на свадьбы приглашают, и с детьми приходят.

Но пока проблемы все равно есть и будут. Мы находимся в арендуемом у физического лица доме, и в любой момент он может попросить нас оттуда, все вложения пойдут прахом. Да и сам дом маленький и старенький, чтобы там можно было развернуться. Поэтому, если бы мы могли решить проблему с помещением — дышать стало бы вольготнее. Ну и деньги, конечно, нам нужны всегда.

Подписывайтесь на канал +1 в Яндекс.Дзен.

Помочь общественной организации «Домик детства» и узнать больше о волонтерском движении в Самарской области можно на сайте

Антон Рубин — один из участников Карты лидеров изменений в социальной сфере — СоцЧейн, подготовленной Центром содействий инновациям в обществе «СОЛь». Ознакомиться с картой можно по ссылке