«В моем случае важную роль сыграл характер»

Что определяет жизнь человека — обстоятельства или характер? В 10 лет Вероника Скугина осталась без ног, потом пять лет прожила в детдоме, но свою жизнь предпочитает строить сама, по своим правилам. У Вероники такой характер, что даже тяжелейшие обстоятельства его только закаляют; жизнь складывается так, что все, что в ней происходит, — к лучшему. Как это получается?

Вероника родилась в Красноярском крае. Когда ей было 10 лет, ее отец повез ее к зубному врачу в районный центр, и в их машину врезалась «Волга»: пьяный водитель заснул за рулем и выехал на встречную полосу. Отец погиб на месте. Вероника два месяца пробыла в коме, а когда пришла в себя, увидела, что осталась без ног. Девочка начала учиться на дому, но качество такого обучения ее не устроило. Приемлемым вариантом оказался детский дом. Так Вероника оказалась в городе Болхов Орловской области. Когда девочке исполнилось 14 лет, ей сказали, что ее мама умерла.

— Как ты думаешь, как сложилась бы твоя жизнь, если бы не та авария?

— Не знаю. Тысячи версий. Но из круга моих друзей, моих сверстников в живых остались единицы. Наркотики, разборки, тюрьма. Мне страшно думать, кем бы я была, если бы не осталась без ног, если бы меня не закинуло в детский дом, подальше от моего окружения. Поэтому авария — это не так плохо.

— Первое, что видишь, глядя на тебя, — что ты красавица, сильная личность, а уже потом — остальное. Как это получается?

— С генами мне повезло. У меня довольно привлекательная внешность, непрошибаемый характер и природное обаяние. Во мне есть что-то, что привлекает людей. Меня не считают «человеком с инвалидностью», общаются на равных, без стеснения и условностей. Это было во мне всегда: у меня было много друзей и до аварии. Я считаю, что с характером рождаются, а потом он закаляется или ломается. Мне кажется, что мой характер только закалился.

Мне всегда хотелось чего-то большего: жить, как все, и развиваться, как все здоровые нормальные люди. Однако они, здоровые нормальные люди, считали, что это невозможно для человека с инвалидностью. Жить так, как хочу я, оказалось легко. Просто нужно хотеть жить. Ходить в клубы. Работать там, где хочется. Тусоваться. Встречаться с друзьями. Заниматься тем, чем хочешь. Путешествовать. Передвигаться и ездить так, как я хочу, а не как диктуют общество и государство. Когда мне надоела зима, я решила слетать в Краснодар, пообщаться с друзьями. И уже в аэропорту я узнала, что не имею права ездить одна. Сотрудников я послала далеко и надолго и совершенно спокойно села в самолет. Многие ограничения навязаны обществом и государством, а вовсе не моими возможностями, которые говорят мне, что я могу все. А люди пытаются меня в этом разуверить. Это их проблемы, а не мои.

— На кого ты сейчас можешь опереться?

— Сейчас самые важные люди в моей жизни — это мои друзья. Они проверены годами. Близкие — молодой человек, его семья. Также очень близким человеком могу назвать своего врача. Она, по совместительству, — моя мама. Пусть не кровная, но мама. Нас очень многое связывает.

— Люди с инвалидностью зачастую пассивны, зависимы, не проявляют инициативы. Ты не такая. Это сознательная позиция или свойство характера?

— С людьми с инвалидностью, особенно теми, кто родился такими, тяжело общаться даже мне. Они выращены родителями в инкубаторе. Их ограждали от проблем жизни. Не очень люблю общаться с такими людьми. Они выливают много негатива на окружающих. Ту же тенденцию можно заметить у тех, кто вырос в детдоме. Они привыкли жить на всем готовом. К этому прибавляются наглость, легкая агрессия и что-то вроде фамильярности. Они полжизни общаются со своим кругом. У них — учителя, повара, воспитатели, к которым они относятся как к обслуживающему персоналу и не более. В моем случае важную роль сыграл характер. Все-таки до определенного возраста я жила дома и общалась с другими детьми. В детдоме я прожила пять лет и старалась чаще видеться с городскими ребятами — для этого часто уходила. В наказание за то, что я провожу свободное время вне интерната, меня угрожали сдать в психушку. Один раз даже вызывали полицию. Не нравились мне люди в детском доме, кроме двух-трех, что поделать.

— Ты не пользуешься коляской. Расскажи о своих средствах передвижения.

— Инвалидной коляской я перестала пользоваться еще в детском доме — пересела на тележку. И поняла, что она намного удобнее, хотя и смотрится неэстетично. Я становилась более самостоятельной. Меня это прельщало: не надо никого просить, можно передвигаться в любое время дня и не зависеть от людей. Сейчас я езжу на машине молодого человека и на такси. В сезон — на квадроцикле. Он маленький, удобный, юркий, его можно везде припарковать. Получаю удовольствие от того, что еду сама. Я свободна. Люблю мотоциклы, люблю их чинить. Кажется, мотоциклы, квадроциклы и автомобили я понимаю и чувствую лучше, чем косметику и одежду. Хотя в моде я тоже неплохо разбираюсь.

— Как ты думаешь, насколько городская среда в России сейчас приспособлена для людей с инвалидностью? Какие проблемы испытываешь ты?

— Я не обращаю внимания на это. Мой транспорт все-таки сильно отличается от инвалидной коляски. Я всегда передвигаюсь самостоятельно. Для меня нет проблем с лестницами, с машинами, с автобусами. Единственное, что раздражает, — пешеходные переходы с перекатом. По идее, он должен подходить к тротуару вплотную, но на деле остается зазор в 7-10 сантиметров. Это не только неудобно, но и нелогично, даже с точки зрения строительства. Но, в общем, я не обращаю внимания на проблемы. Живу я на съемных квартирах. Все стандартно. Мой молодой человек у себя дома поменял шкафы и сделал дополнительные крючки, чтобы удобно было вешать верхнюю одежду.

— Что дает тебе силы, и что их отнимает?

— Силы дают поступки, люди, моменты. Они же их и отбирают. Еще собака дает силы — брюссельский гриффон Ника. Десять лет безмерной любви, десять лет чужой жизни в твоих руках, ответственности, заботы. У меня бывали проблемы: с работой, с деньгами, я голодала, но на последние деньги покупала ей корм. Ника держит меня на плаву. В момент отчаяния понимаешь, что сдаваться нельзя. Ведь на съемной квартире тебя ждет маленькое существо, которое нужно покормить.

Как-то я опустила глаза на шкалу пробега спидометра квадроцикла и увидела: 999 км. Я остановилась, чтобы сфотографировать это. Вдруг осознала, что у меня есть техника, легальная, с номерами, у меня есть права, и я проехала 1000 километров. В этот момент я поняла, что я уже взрослая.

— О чем ты мечтаешь?

— В прошлый Новый год я загадала желание: путешествие. Это сбылось. Впервые в жизни я попала за границу. Мы десять дней ездили по Европе на машине, добрались до австрийских Альп. Это было нереально круто. Сейчас мечты другие. Хочу выбить, наконец, у государства свою квартиру. Она мне положена, но чиновники меня «футболят». Куча отказов. Нарушение моих прав начинает раздражать. Думаю, придется подавать в суд на государство.

— Кем тебе приходилось работать?

— Была продавцом на рынке, диспетчером такси. Однажды пригласили сниматься в кино, в фильме «Русалка» режиссера Анны Меликян. Известность, которая пришла после этого, мне не понравилась. Я поняла, что не очень люблю повышенное внимание к своей персоне. Потом я работала на съемках как сотрудник.

Я долго жила в Москве. Но в 2010 году мне захотелось что-то поменять. Я тогда работала в одном кинопроекте в Санкт-Петербурге и решила попробовать пожить там. Конечно, это не Москва. С работой здесь  намного хуже. Но при этом за семь лет я сформировала круг друзей, круг общения. Питер мне нравится. Спокойный город. По сравнению с Москвой он маленький. Очень красивый. Но к нему очень долго привыкаешь, и он слегка депрессивный.

После переезда в Питер работала на телевидении как журналист. Потом была редактором отдела в журнале. Сейчас мы снимаем серию передач о путешествиях по Ленинградской области, описываем всевозможные маршруты. Я — ведущая, рассказываю о достопримечательностях.

— Какие самые глупые и бестактные вещи приходилось тебе слышать?

— Я не обращаю внимания на реакцию незнакомых людей. Но есть две вещи, на которых я всегда одергиваю: когда на улице спрашивают, почему я без ног, и когда соболезнуют моей потере, как будто они в этом виноваты.

— Какой совет ты могла бы дать людям, на которых обрушилась тяжелая болезнь, с которыми произошла тяжелая травма?

— Вам будет трудно, но если вы хотите вернуться к нормальной жизни, надо постараться. Придется превозмогать неудобства, боль и обстоятельства. Придется влиять на ваше окружение, особенно на близких, которые будут отрезать вас от мира, окружать чрезмерной заботой, опекой. Я видела много примеров того, как это давит и вгоняет в депрессию, хотя окружающие действуют из лучших побуждений. Надо ввести помощь в определенные рамки, пресекать ее, кроме той, что действительно необходима.

Если вам нужна чашка чая и вы можете сделать ее самостоятельно — делайте! Все, что можешь, делай сам. Тогда вам будет намного легче переживать эти моменты, и вы быстрее вернетесь в прежнее русло. Гиперопеку надо искоренять. Конечно, окружающие будут не в восторге, они могут обижаться на вас, но рано или поздно они поймут, что самостоятельность — в ваших интересах. Да, случилось: проблема, травма, болезнь, — но жизнь на этом не кончается. Она продолжается, а у кого-то только начинается.