Как известный ученый и музыкант оказался врачом в африканском курятнике

14 января исполняется 148 лет со дня рождения Альберта Швейцера. Он бросил блестящую академическую карьеру теолога и философа, чтобы выучиться на врача и уехать в Африку. Там он до конца жизни лечил людей, не имевших доступа к медицине. Plus-one.ru рассказывает, почему подход Швейцера к миссионерству, принесший ему Нобелевскую премию мира, вместе с восхищением вызвал жесткую критику.

Добиться успеха и бросить все ради джунглей

Альберт Швейцер родился в 1875 году в семье лютеранского пастора из городка Кайзерсберг в Эльзасе (принадлежал в те годы Германии; ныне — территория Франции). К 30 годам его жизнь полностью сложилась — он стал известным и обеспеченным человеком.

Его труды по теологии вызывали бурные обсуждения в академических кругах. Он выступал с органными концертами по странам Европы. Монографии об органной музыке принесли ему славу авторитетного музыковеда. Его невестой была Елена Бреслау, дочь знаменитого немецкого историка Гарри Бреслау.

Однако неожиданно Альберт решил выучиться на врача, чтобы уехать в глушь колониальной Африки и лечить больных. К такому решению его подтолкнула статья в брошюре Миссионерского общества Парижа, призывавшая всех желающих помогать миссиям во французских колониях.

«Как только я кончил читать, тотчас спокойно принял решение о будущей работе, — вспоминал Швейцер. — Мы избалованы. Если у нас кто-нибудь заболевает, врач всегда под рукой. Но попробуйте представить себе миллионы страдающих без надежды на помощь. Пусть каждый задумается над тем, как прожила бы его семья — хотя бы последние десять лет — без врача. Пора нам пробудиться и почувствовать свою ответственность».

Операционная в курятнике

В 1905 году Альберт поступил на медицинский факультет Страсбургского университета. Елена — одна из немногих, кто поддержал его решение. Она выучилась на медсестру, чтобы поехать в Африку со своим будущим мужем. Поженились они в 1912 году. Затем Швейцер получил степень доктора медицины, и в марте следующего года молодая чета отправилась в Габон.

Гуманитарная деятельность Швейцера началась в крохотном миссионерском пункте Анденде при деревне Ламбарене. Она располагалась на реке Огове, среди тропических джунглей. Госпиталя там не было — Альберту с Еленой предстояло обустроить его с нуля, для чего они везли с собой медицинское оборудование.

Габонцы прознали о приезде доктора, как только супруги сошли на берег со старенького колесного парохода. Времени на обустройство больницы не было. Под операционную приспособили курятник.

«Я набрался мужества и остался. Нищета, которую я видел, давала мне силу для этого, а вера в людей поддерживала мою решимость», — писал Швейцер. В перерывах между приемами и операциями он лично проектировал больничные постройки и помогал в их возведении. Швейцер в шутку говорил, что первые здания были оплачены Бахом: тогда основную часть средств врача-музыканта-ученого составляли гонорары за книгу о его любимом композиторе и сборы от органных концертов.

Перерыв на войну

Невзгоды Первой мировой не обошли Швейцеров стороной. В 1917 году супругов арестовали и вывезли во Францию: все подданные Германии подлежали высылке в лагеря для интернированных.

Швейцеры побывали в трех таких лагерях, Альберт перенес дизентерию, а у Елены обострился туберкулез. В июле 1918-го между Германией и Францией состоялся обмен военнопленными — так супруги вернулись на родину. В 1919-м у них родилась дочь Рена.

Альберт снова стремился в Африку, но прежде ему предстояло рассчитаться с накопившимися долгами и собрать денег для продолжения дела. Ради этого он шесть лет трудился в страсбургской больнице, гастролировал по Европе с органными концертами, читал лекции в крупнейших университетах, выпустил двухтомную «Философию культуры», ныне считающуюся одной из его главных работ.

Швейцер вновь отправился в Ламбарене в феврале 1924-го — на этот раз без жены: Елена осталась дома из-за ребенка и проблем со здоровьем. От миссионерского пункта уцелели лишь барак-операционная и хижина, служившая приемной. К счастью, к Альберту присоединились его прежние сотрудники: несколько молодых врачей и медсестер.

Расширение миссии

Совместными усилиями и на средства Швейцера они к 1925 году восстановили больницу, однако 40 ее коек не хватало жертвам разразившейся эпидемии дизентерии. Расширять строительство в Анденде не позволяли окрестные болота. Тогда Альберт уговорил представителей французского правительства выделить ему 100 га земли в трех километрах выше по течению реки Огове.

В следующие 25 лет они превратились в медицинский комплекс из 50 зданий. В больнице посреди джунглей одновременно лечили до 600 пациентов. Медперсонал состоял из полудюжины врачей, 15 медсестер и нескольких бывших пациентов, пожелавших остаться и помогать.

Обходиться столь малыми силами удавалось благодаря уникальным порядкам: в работе и развитии госпиталя принимали участие как сами пациенты, так и их родственники. Все, кто был в состоянии, ухаживали за больными, выращивали фрукты и овощи, охотились, носили воду, строили. Со временем вокруг госпиталя выросла целая деревня, где бок о бок жили представители десятков местных племен.

Ни одно правительство, ни одна организация не поддерживали госпиталь Швейцера регулярными взносами. Он обходился собственными средствами и пожертвованиями многочисленных друзей. Чтобы добывать деньги, Альберт регулярно ездил в Европу — публиковал свои труды, давал концерты, читал лекции, искал спонсоров. На родине Швейцер виделся с женой и дочерью.

Нобелевка за лепрозорий

К середине XX века миссионерство Швейцера стало явлением всемирно известным. Это помогло ему учредить в 1944-м во Франции «Международную ассоциацию Альберта Швейцера», освободившую его от необходимости лично собирать деньги на больницу.

В 1952 году за свою гуманитарную деятельность Швейцер был удостоен Нобелевской премии мира. Все полученные деньги он потратил на строительство лепрозория, и его пациентами стали 200 человек, страдающие от проказы. Сам Ламбарене превратился в место паломничества для желающих повидать Швейцера, волонтеров со всего света и корреспондентов мировых изданий.

В 1957 году в Цюрихе скончалась Елена. Альберт похоронил ее на территории госпиталя, под окнами своего дома, и с тех пор больше не отлучался из Ламбарене. Сам он умер спустя восемь лет, на 91-м году жизни. Его похоронили рядом с женой, под крестом, который он сам смастерил. Госпиталь Швейцера существует и поныне, обслуживая порядка 50 тыс. пациентов в год. При нем действует «Центр медицинских исследований Ламбарене» — одно из ведущих африканских учреждений, изучающих малярию, ВИЧ/СПИД и туберкулез.

Миссионерский расизм

Далеко не у всех миссионерская деятельность Швейцера вызывала восхищение. В первую очередь его обвиняли в патернализме — снисходительном отношении к жителям Черного континента. Швейцер говорил: «Африканец определенно мой брат, но брат младший». Работавшие в его госпитале коренные жители не могли стать ни врачами, ни медсестрами — их не обучали ничему сложнее базовых обязанностей фельдшера.

Швейцер не заботился о распространении современных медицинских знаний среди африканцев — в отличие от других менее известных миссионеров. Например, британец Альберт Кук с 1910-х обучал медсестер и акушерок в Уганде, он даже опубликовал руководство по акушерству на местном языке. Швейцер же, проведя в Африке не один десяток лет, так и не выучил ни одного местного языка.

Экономя собранные пожертвования, Швейцер содержал своих подопечных в спартанских условиях: электричество в госпитале было проведено только в операционных, уборные представляли собой выгребные ямы, а в душевых вода лилась из ведер. Нигерийский писатель Чинуа Ачебе с сарказмом заметил: «Швейцер построил больницу, соответствующую, по его мнению, потребностям „младших братьев“ — с гигиеническими стандартами, бытовавшими еще во времена зарождения теории болезней».

Несмотря на это, Швейцер пользовался большим доверием у пациентов — их число год от года только росло. Главная же его заслуга в том, что мало какой другой миссионер XX века добился таких же успехов в распространении правды о бедах населения колониальных стран. Швейцер был популярен, а значит, его жертвенность и гуманизм могли послужить примером для последователей — и волонтеров, и правительств, выделяющих деньги на гуманитарную помощь.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram