Развенчание популярных мифов о благотворительных фондах

Виктория Агаджанова, директор фонда «Живой», — о процедурах подачи документов, действительной роли государства, простых способах проверки организаций, психологических и финансовых аспектах работы сотрудников и о том, кто способен оказать бóльшую помощь нуждающимся.

Если посчитать, сколько раз к нам в фонд приходили письма с требованием помочь (не с просьбой, заметьте!), — наберется солидный архив. Мы, сотрудники НКО, можем сколько угодно рассказывать о том, как строится работа благотворительного фонда, откуда и как берется финансирование, но в народном сознании мы остаемся посредниками между государственным бюджетом и конечным благополучателем. А раз мы «пилим» бюджет страны, то человек, обратившийся в фонд, имеет право требовать. О государстве и его участии во всей этой истории я расскажу чуть дальше, а пока начнем с самого распространенного мнения о фондах.

Разгневанные пациенты нам часто пишут о том, что собрать документы для подачи заявки в благотворительный фонд невероятно трудно. Нам, мол, подавай когти динозавров, зуб мудрости гималайского медведя и оригинал сертификата о полете на Луну. На самом деле, если пережить первый шок при взгляде на список требуемых документов, можно обнаружить, что ничего особо сложного там нет. И если фонд просит копию всех страниц паспорта, значит, надо сделать копию всех страниц, потому что это требование чем-то все же обосновано. Вы же не спрашиваете врача-терапевта о том, почему у него бланк выглядит именно так, а не как у стоматолога. Вы просто берете бланк и делаете то, что сказал доктор.

Самый «прекрасный» по фантастичности миф, с которым мне приходится сталкиваться в своей работе, — это миф о том, что государство (тут множество вариантов: от райсобеса до Путина) дает нашему фонду деньги, которые мы обязаны тратить исключительно на повышение уровня жизни обращающегося. При этом понятие «повышение» все трактуют по-разному. У нас был проситель, который требовал сначала новую иномарку (потому что считал, что без машины ему «несолидно»), потом — ударную установку (потому что у него талант, и ему надо помочь пробиться на ТВ), а напоследок попросил оплатить ему импланты, так как у него выпало четыре зуба и шансов познакомиться «с нормальней девушкой при деньгах» у него в этом случае просто никаких. Понятно, что это крайность, но когда вы планируете обратиться за помощью, пожалуйста, помните, что помогают вам простые люди. И денег на адресную помощь нам государство не выделяет. Оно может дать грант на реализацию системного проекта — на научное исследование, службу психологической поддержки, центр содействия кризисным семьям и т.д. Но для того чтобы конкретный Иван Петрович Сидоров вылечился от рака — нет, не дает. Так что не считайте нас вселенским злом. Мы делаем все, что можем.

Вы тратите свои деньги — неужели вам все равно, куда они пойдут?

Раз уж мы заговорили о вмешательстве государства в дела наши скромные, то вот вам еще один миф: «воровство» в фондах, про которое тоже много пишут. Давайте представим себе, что у вас есть лишняя тысяча-другая, и вы хотите вкусно поужинать. Когда такая ситуация бывает у моей подруги, она берет в руки телефон, выходит в сеть и начинает искать по отзывам, где же в районе самое вкусное заведение. То же самое относится и к врачам — мало кто бежит сломя голову к первому попавшемуся доктору (который на самом деле может быть чудесным специалистом!). Мы ориентируемся на опыт друзей, на отзывы, на качество сайта в интернете. Даже на голос девушки, отвечающей на звонки на ресепшн. Так почему же в случае с благотворительностью мы не берем на себя труд потратить пару минут своего времени и проверить фонд, в который теоретически готовы перевести деньги? Это очень просто: посмотрите его сайт. Есть ли там список сотрудников, учредителей, свидетельство о регистрации и отчеты о привлеченных средствах? Входит ли этот фонд в какое-либо объединение? Прошел ли верификацию какой-либо уважаемой структуры? Вы тратите свои деньги — так неужели вам все равно, куда они пойдут?

Некоторая часть моих знакомых при словах о том, что я работаю в благотворительном фонде, начинает горячо убеждать меня, что я святая, раз трачу свою жизнь на больных людей и ничего не прошу взамен. При этом эти знакомые в курсе, что я трудоголическая мать-одиночка с синдромом перфекционизма по отношению к себе и своему ребенку. Но все равно мысленно рисуют у меня над головой нимб и в придачу к нему крылышки за спиной. Разочарую вас — это не так. Если сложить все проклятия, которые мы получаем в свой адрес от тех, кому не смогли помочь в силу разных обстоятельств, то можно уже и не жить. И нам иногда тоже бывает тяжело. Писать отказы в просьбах — это всегда крайне трудно, сколько бы лет ты ни проработал в секторе. Говорить «нет» только потому, что ты не можешь помочь этому конкретному человеку (потому что долго, дорого, безнадежно, не наш профиль и т.д.), очень тяжело. Но иногда бывает необходимо.

Еще один миф: что сотрудники благотворительного фонда не должны получать зарплату. Заметьте, я не пишу «работать за деньги». Эта фраза в нашей сфере мало к кому применима: ведь уровень зарплат у нас плохо соотносится с уровнем загруженности. Благотворительность — такая же работа. Как бы вам ни казалось, что мы питаемся нектаром и амброзией, — нет. У нас есть дети, есть семьи, есть родители. Мы едим, пьем, одеваемся, ходим в театры. Должен ли получать зарплату менеджер, который работает практически в круглосуточном режиме, чаще всего без выходных, находится в отпуске с телефоном и ноутбуком и частенько возвращается домой затемно? Мне кажется, что ему еще и молоко должны бесплатно наливать. За вредность.

Но знаете, какой самый главный миф обо всей нашей работе? Не про зарплаты, нет. И не про государственные деньги и воровство. Самый главный миф, прочно сидящий в головах, заключается в одной простой фразе: «Благотворительность — удел богатых». Хорошо, я совсем не против того, чтобы богатые нам помогали. Но давайте вернемся к курсу математики за третий класс. Дано: один богатый человек, жертвующий фонду 1 миллион рублей в месяц. И вместе с ним — 100 тысяч людей из среднего класса, которые не могут позволить себе потратить на помощь больше 1 тысячи рублей в месяц. Кто пожертвует денег в фонд больше — богач или обычный работяга? Сто тысяч человек — это население небольшого города. Посмотрите на карту. Таких городов у нас много. И каждая «капля» помощи другому человеку, оказавшемуся перед лицом беды, важна и нужна. Потому что только из таких «капель» мы можем «развести» озеро, море, океан побед. И даже один такой триумф над болезнью, одиночеством, несчастьем — это уже огромное дело.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.