Раздельный сбор — всего лишь элемент системы обращения с отходами

Глава департамента природопользования и охраны окружающей среды Москвы Антон Олегович Кульбачевский рассказал +1 об экологической «реновации» и климатических амбициях столицы.

— Пока федеральное правительство медлит с ратификацией Парижского соглашения, Москва второй год подряд проводит Климатический форум и развивает сотрудничество с городами-лидерами в области устойчивого развития. Нет ли тут противоречия, и зачем столице реноме климатического лидера?

— Давайте сразу договоримся — я не комментирую внешнюю политику России, потому что это не мой уровень, не моя ответственность. Моя задача — реализовывать меры по адаптации к изменению климата, которые наносят городу большой ущерб. Среди последствий — учащение и усиление осадков, ветров, волн жары, удлинение периода с температурой от −5 до +5 °C. Это приводит к увеличению затрат на содержание инфраструктуры и меры реагирования на стихийные бедствия. Как пример —

С повышенным количеством осадков не справляется система ливневых канализаций, которая построена еще в советские времена, когда частота опасных погодных явлений была менее интенсивной. Нужно делать инфраструктуру более устойчивой. Вызовов — множество. Самый главный из них — снизить воздействие климатических изменений на здоровье людей. Жара — даже больший вызов для нашего региона, чем снег и мороз. К ним мы худо-бедно привыкли. А вот к жаре и безветренной погоде на протяжении 45 дней — пока нет. Поэтому, решая климатические проблемы, мы, в том числе, заботимся о здоровье наших граждан.

На вторую часть вопроса отвечу так: Москва уже является международным климатическим лидером. С 2006 года мы состоим в организации C40 (глобальная ассоциация городов, предпринимающих действия по снижению выбросов парниковых газов и охране климата; на сегодняшний день в нее входят 96 городов, на которые приходится четверть мирового ВВП. — Прим. ред.). Наш опыт ценят, и некоторые наши решения в сфере устойчивого развития даже применяются за рубежом.

— Многие города — например, Аделаида, Копенгаген, Ливерпуль — заявляют о цели снизить воздействие на климат до нуля в течение 30-ти с небольшим лет. Есть ли подобные амбиции у Москвы?

— Думаю, что все-таки нужно обещать реальные вещи. Москва — один из самых северных мегаполисов мира. У нас много холодных дней в году и продолжительный отопительный сезон. Поэтому утверждать, что Москва будет полностью безуглеродным городом к 2050 году, я не берусь. Это утопия. Возможно, таких городов в северных регионах мира не будет никогда. Разве что — если какой-то новый вид энергии откроют. Пока с помощью традиционных и возобновляемых источников такую задачу не решить. Если появятся новые технологии — почему бы и нет.

— Какие практические цели и задачи стоят перед Климатическим форумом?

— Миссия в том, чтобы в течение двух дней «выплеснуть» все то, что мы копили 8 лет, поделиться опытом и знаниями с российскими городами. Мы готовы передать региональным управленцам знания и умения, необходимые для создания устойчивой инфраструктуры российских населенных пунктов.

Приятно, что форум вызывает отклики у представителей разных регионов — и даже малых городов. На прошлом Климатическом форуме в конкурсе победила Таруса Калужской области, реализовавшая проект экогорода. Да, население там — всего 9 тысяч человек, а малым территориям легче адаптироваться. Так вот, член Общественного совета Тарусы, послушав на форуме международных экспертов, встал и сказал: «Ребята, а мы уже делаем Тарусу экогородом». И знаете что: в городе стало увеличиваться население, потому что это фишка, бренд, к которому потянулась молодежь.

— Чьего выступления на форуме вы ожидали больше всего?

— Яна Гейла — мирового гуру урбанистики. Это человек, который еще в 1960-х годах обратил внимание на недружелюбность городов и понял, что они существуют для кого или чего угодно — автомобилей, птиц, но только не для людей. И он эту тему начал развивать. Он провел два исследования центра Москвы — в 2012 и в 2017 годах. В том числе благодаря им мы узнали, что каждый рубль через три года дает три рубля дохода — просто за счет того, что мы создали новый парк или расширили общественное пространство. Мы благодарны Яну за то, что он подсказал нам пути решения проблемы и дал консультации по развитию общественных пространств в городе.

Сейчас Москва снова похожа на ту, что была раньше, во времена моего детства, когда центр был всегда наводнен людьми. Однако качество городской среды сегодня намного лучше.

— Первым российским городом, разработавшим свою стратегию адаптации к изменениям климата, стал Санкт-Петербург. Насколько известно, столица тоже разрабатывает такой документ. Не могли бы вы о нем рассказать? Когда он будет готов?

— Санкт-Петербург опередил все российские города, но северная столица столкнулась с проблемами наводнения еще в прошлом веке. У них проблема стояла остро — и власти города уже давно задумались над адаптационными мерами. Сейчас их актуализировали под современные условия. Что касается Москвы, то у нас после засухи 2010 года появился план адаптации к аномальной жаре. Также у нас есть план действий всех городских служб при различных стихийных бедствиях — ураганах, смерчах, наводнениях. А также — при погоде от −5 до +5: частый переход через ноль создает нагрузку на бюджет и инфраструктуру, повышает затраты на уборку города, на городское хозяйство. Общего плана по адаптации пока нет, но в то же время сценарии по борьбе с последствиями климатических изменений отработаны — адаптационные меры предусмотрены в разных городских программах.

В Экологической стратегии Москвы до 2030 года есть климатический раздел, где мы, в том числе, ставим определенные цели и задачи по снижению выбросов парниковых газов, внедрению энергоэффективных решений, стандартов «зеленого» строительства — всего того, что даст результат.

— С 2011 года Москва раскрывает данные о своих выбросах парниковых газов в рамках международного проекта CDP. Какая динамика здесь наблюдается?

— За последние 10 лет благодаря реализации мер в сферах ЖКХ, транспорта и обращения с отходами мы сократили парниковую эмиссию почти на 20 миллионов тонн CO₂-эквивалента. В 2010 году она составляла 78 млн тонн, а в 2017-м — 58 млн. Кстати, объем выбросов загрязняющих веществ от автотранспорта — CO, NO_x, SO_x, сажи, бензпирена и др. — за этот же период уменьшился на 150 тысяч тонн: с 1 млн до 850 тыс. Это колоссальный успех для мегаполиса.

Количество жителей, автомобилей и объектов недвижимости в Москве растет, а экологическая обстановка улучшается. Но мы понимаем, что в дальнейшем без новых технологий проблемы решать не удастся. И, в том числе, поэтому нам нужен Климатический форум — для смотра передовых решений.

— В Москве появляется все больше экоэнтузиастов, которые пытаются сделать свои дома энергетически автономными за счет применения ВИЭ. Как вы относитесь к таким инициативам? Считаете ли вы, что их нужно поддерживать?

— Однозначно считаю, что нужно. Необходимы экономические стимулы, чтобы таких энтузиастов становилось больше. Это не решит полностью проблемы нашей агломерации в будущем, но то, что в таких проектах — резерв для снижения углеродного следа города, — это однозначно. Благодаря ВИЭ можно уменьшить совместные платежи. Содержание шлагбаума, освещение двора и подъезда — все это вполне реально обеспечить за счет возобновляемых источников. Если дом находится на холме — почему бы не установить на крыше ветрогенератор, чтобы он вырабатывал энергию для нужд жильцов?

— С 2019 года столичный регион переходит на раздельный сбор и переработку отходов. Как будет выстраиваться система? Связана ли реформа отрасли, среди прочего, с целью сократить парниковую эмиссию?

— Косвенно, конечно, связана. Любое решение экологической проблемы так или иначе связано с устойчивым развитием.

Наш департамент в течение восьми лет занимался и продолжает заниматься просвещением в области обращения с отходами. Мы рассказывали о пользе раздельного сбора, о том, что надо создавать мощности и применять новые технологии переработки. И постепенно, в том числе и представители бизнеса, нас услышали, и, конечно, москвичи тоже не могли наши усилия не заметить. В 2017 году в результате мониторинга общественного мнения мы выяснили, что около 30% населения Москвы готово поддержать нас в раздельном сборе при наличии соответствующей инфраструктуры в шаговой доступности.

Сегодня мы понимаем, сколько у нас, в Москве и области, перерабатывается тех или иных видов отходов, какие объемы вторсырья мы можем собирать. В соответствии с ФЗ № 89 «Об отходах производства и потребления» эта информация внесена в территориальную схему по обращению с отходами. На основании этого документа и данных об объемах вторсырья региональные операторы и бизнес, который заинтересован работать в этой сфере, создают перерабатывающие предприятия. Долгое время в «мусорной» отрасли творилась вакханалия — это потому, что не было мощностей по переработке. Их появление стимулирует спрос на сырье — операторам становится выгодно организовывать сбор от населения. В качестве примера могу привести раздельный сбор на стадионах Чемпионата мира по футболу 2018 года и прилегающих к ним территориях, где были установлены бачки всего для двух видов отходов — перерабатываемых (алюминиевые банки, пластик, бумага) и неперерабатываемых (пищевые отходы, одноразовый пластик и др.). Скоро стартует эксперимент по инициативе волонтеров, поддержанный мэром Москвы Сергеем Собяниным, в рамках которого будет создано 500 точек для раздельного сбора, состоящих из двух контейнеров.

Однако раздельный сбор не будет реализован повсеместно: мы четко понимаем, что это — всего лишь элемент системы обращения с отходами. Важно, что ответственность за него ляжет на плечи не только региональных и муниципальных властей, но и бизнеса. К примеру, есть компания, которая производит воду в пластиковых бутылках. Продали миллион бутылок в год — будьте любезны: соберите свою тару и отчитайтесь, что вы ее собрали и утилизировали, а мы создадим для этого все условия. Если компания не хочет этого делать, то может заплатить экологический сбор — и мы сами соберем сырье. Отходы будут перерабатываться, у них будет вторая жизнь.

— Как вы относитесь к проекту «Чистая страна»? По-вашему, мусоросжигание — современная и безопасная технология?

— Мусоросжигание — современная технология, которая все время совершенствуется. Тут надо понимать: самое важное в ней с экологической точки зрения — это очистка газов, которые образуются при сжигании. Чем чище и безопаснее — тем дороже, и поэтому многое зависит от инвестиций.

Я считаю, что мусоросжигание в России будет эффективнее и целесообразнее на ограниченных территориях, где нет пространства, простора. У нас несколько другая ситуация — поэтому полностью идти по этому пути мы не можем. Мусоросжигание должно быть: согласно законодательству, есть отходы, которые необходимо сжигать, — поэтому эти мощности в любом случае необходимы. На мой взгляд, мы можем применять разные технологии в зависимости от условий регионов. Но не нужно забывать, что тариф на электроэнергию, произведенную на МСЗ, будет выше, чем на сгенерированную традиционным способом. И платить его будет население. Поэтому у проблемы мусоросжигания есть и социальный аспект.