Все, что вы боялись спросить об... устойчивом развитии

В 2015 году на саммите в Нью-Йорке устойчивое развитие было возведено в ранг глобальной идеологии, которую разделяют все 193 страны-члена ООН. Является ли практическая реализация принципов устойчивого развития (УР) панацеей от основных проблем человечества и какую роль в этом процессе играют правительства и транснациональные корпорации — в материале Plus‑one.ru.

Что такое устойчивое развитие?

В 1987 году Всемирная комиссия по окружающей среде и развитию дала самое популярное определение УР. Согласно ему, это «развитие, отвечающее потребностям нынешнего поколения без ущерба для возможностей будущих поколений удовлетворять их собственные потребности». Говоря проще, это экономический рост, направленный на сохранение окружающей среды и социальную инклюзию.

Многие эксперты критикуют перевод английского «sustainable development» как «устойчивое развитие». Большинство аргументов сводится к тому, что в буквальном смысле это словосочетание означает «постоянный рост» и не предполагает состояния равновесия, баланса с природой. Как бы то ни было, эта версия перевода принята в российских научном, дипломатическом и журналистском сообществах. Слово «sustainable» в разных контекстах можно перевести как «долгосрочный», «самодостаточный», «жизнеспособный», «экологичный», «экологически безопасный» и «экологически эффективный».

Как возникла концепция устойчивого развития?

Впервые термин «устойчивость» упоминается в 1713 году в труде Ганса Карла фон Карловица, инспектора по горной промышленности из Саксонии. Он предложил устойчивый подход к управлению лесами, основанный на рациональном использовании и воспроизводстве ресурсов, переходе от экстенсивного к интенсивному способу ведения хозяйства.

Международное экологическое движение в современном понимании возникло в 1960-е годы. Значительную роль в этом сыграло осознание угрозы ядерной войны.

В 1972 году группа американских экономистов под руководством Денниса Медоуза выпустила эпохальный доклад «Пределы роста». Исследование моделировало сценарии развития человечества в условиях ограниченных ресурсов. Большинство из вариантов предрекало снижение уровня жизни и рост смертности с 2020-х годов. Работа вызвала у интеллектуальной элиты интерес к альтернативным моделям, позволяющим сохранить экосистему Земли.

Ключевой вехой в истории мирового экологического движения стала Конференция ООН по устойчивом развитию, прошедшая в 1992 году в Рио-де-Жанейро. Там была принята Повестка дня на XXI век — масштабный план действий по обеспечению УР. Восемь лет спустя, в 2000 году, на Саммите тысячелетия в Нью-Йорке мировое сообщество утвердило Цели развития тысячелетия — восемь глобальных задач, которые 193 государства-члена ООН и 23 международные организации планировали решить к 2015 году. Среди них — ликвидация крайней нищеты и голода, всеобщее начальное образование, сохранение биоразнообразия.

В 2016 году на смену Целям развития тысячелетия пришли Цели устойчивого развития на период до 2030 года (ЦУР). В общей сложности их 17, и они включают 169 задач. Каждый год эксперты ООН обновляют Индекс прогресса по ЦУР для каждого государства.

Является ли устойчивое развитие глобальной идеологией, объединяющей правительства, бизнес, НКО, гражданское общество?

Наталья Зайцева, руководитель Центра устойчивого развития бизнеса Московской школы управления «Сколково», предлагает называть устойчивое развитие не идеологией, а «новыми общепринятыми нормами и правилами ведения деятельности». По ее мнению, принятие ЦУР стало уникальным с точки зрения масштабов международного консенсуса событием и помогло создать единую систему координат для разных заинтересованных сторон, включая бизнес, инвесторов, некоммерческие организации и органы власти, что позволяет упростить взаимодействие, найти общие интересы и оценить результаты совместной деятельности. Помимо этого, инициатива ООН предопределила активную роль бизнеса в решении задач наднационального уровня.

С принятием ЦУР началась вторая волна популяризации концепции устойчивого развития на политическом и научном уровнях, в некоммерческом и частном секторах, говорит Неля Рахимова, основатель онлайн-проекта «Открытая школа устойчивого развития». Однако, по ее словам, зачастую политики и бизнесмены оперируют этим понятием лишь для демонстрации своей вовлеченности в международную проблематику и осведомленности о трендах. Говоря об УР, многие из них имеют в виду только экологическую составляющую, забывая о социальных аспектах, отмечает эксперт. Так, в России уделяют недостаточное внимание целям 1, 10, 16 («Ликвидация бедности», «Уменьшение неравенства», «Мир, справедливость и эффективные институты»).

В то же время, конечно же, далеко не весь крупный бизнес активно поддерживает ЦУР. Многие нефтегазовые и угольные компании скрывают данные о своем воздействии на окружающую среду и здоровье людей, спонсируют исследования, направленные на отрицание и мифологизацию глобального потепления и создание климатической конспирологии, лоббируют подобные взгляды среди представителей законодательной власти. Корпоративный сектор недостаточно сосредоточен на достижении ЦУР и предпочитает заниматься устранением негативных последствий своего воздействия, а не решать проблемы системно, говорится в исследовании Роттердамской школы менеджмента Университета Эразмус.

Правда ли, что ЦУР — панацея от всех бед, включая бедность, неравенство, истощение ресурсов?

Мнения экспертов расходятся. Директор Института Земли Колумбийского университета и специальный советник Генерального секретаря ООН Джеффри Сакс говорит о тождестве ЦУР и нужд человечества. По его словам, цели созданы для перевода мировой экономики на гуманистический путь развития, и мы имеем для этого все возможности.

Однако прилагаемых усилий недостаточно. Так, в отчете Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC) говорится, что для удержания к 2100 году роста мировой температуры в пределах 1,5°C необходимо будет принять гораздо более жесткие меры, чем считалось ранее.

Наталья Зайцева не считает ЦУР панацеей и, более того, утверждает, что концепция несовершенна в силу компромиссов, которые были в нее заложены. По словам эксперта, есть исследования, которые говорят о сложности достижения заявленных целей и внутренних противоречиях, которые в них содержатся. В то же время в международном сообществе ведется дискуссия относительно достаточности ЦУР для решения существующих проблем. Мир быстро меняется, в особенности в технологическом плане, и появляются новые вызовы, не охваченные повесткой ООН 2015 года. Впрочем, Наталья Зайцева отмечает, что реализация целей устойчивого развития позволяет создавать новые институты и координировать усилия на самых разных уровнях — от правительств до частного сектора — для решения возникающих проблем. Сейчас, например, формируется целый ряд финансовых инструментов (таких как «зеленые» и социальные облигации), ориентированных на задачи в области УР. Повестка может уточниться, но к тому моменту уже появятся работающие институты и выстроенная экосистема партнерств.

Не является ли устойчивое развитие лишь уловкой глобалистов и ширмой, за которой скрываются интересы крупных корпораций?

Такая точка зрения нередко высказывается. В отчете «Ответственное потребление: пространство новых возможностей для бизнеса и опыт российских компаний», который подготовила Московская школа управления «Сколково», приведены четыре типа корпоративных стратегий, используемых по всему миру. Один из них — имитация деятельности в области ЦУР при сохранении старой модели бизнеса и прежнего ассортимента продукции. Принципиально другой тип — реализация принципов устойчивого развития с момента основания, при создании продукта, выстраивании производства, клиентских сервисов.

В роли одного из арбитров, оценивающих соответствие компании взятым обязательствам, выступают потребители, которые деньгами голосуют за те или иные инициативы. Так, в 2017 году косметический бренд Natura Siberica столкнулся с критикой потребителей за использование пантокрина — вещества, которое добывается из рогов молодых оленей. Компания провела опрос среди своих клиентов и приняла решение отказаться от применения этого ингредиента.

Опросы, проведенные в глобальной индустрии моды после трагедии 2013 года в Бангладеш — обрушения комплекса Рана Плаза, где шили одежду для ряда ведущих глобальных брендов, — показали, что последовавшая за этим волна критики в адрес отрасли существенно повлияла на деятельность 65% компаний и привела к пересмотру бизнес-процессов. По мере повышения осведомленности потребителей возможностей симулировать устойчивое развитие остается все меньше.

По словам Нели Рахимовой, бизнес всегда нацелен на максимизацию прибыли и, естественно, будет стремиться заработать на ЦУР. Контроль за деятельностью компаний — задача правительств, НКО и гражданского общества.

Не только бизнесмены, но и политики пытаются использовать концепцию устойчивого развития в своих интересах. Так, Республиканская партия и ряд штатов США выступали против Повестки дня на XXI век, называя ее «угрозой национальному суверенитету». Логическим продолжением этой точки зрения стала позиция действующего президента США Дональда Трампа, объявившего о выходе страны из Парижского соглашения по климату.

Существуют ли альтернативы устойчивому развитию как глобальной идеологии?

Несмотря на то влияние, которое человек оказывает на окружающую среду, высокий уровень развития технологий и наступление антропоцена, мы больше, чем когда-либо, зависим от природы, считает Наталья Зайцева. По ее словам, пространство возможных альтернатив УР определяется радикальностью изменений, на которые готово пойти международное сообщество. На одном полюсе — сохранение существующих подходов (business as usual), что ведет к кризису, на другом — полный пересмотр концепции роста как таковой. В этой связи Наталья Зайцева напоминает, что критики современной доктрины устойчивого развития характеризуют ее как излишне мягкую, построенную на компромиссах с существующей социально-экономической системой. Одной из альтернатив эксперт называет концепцию антироста. Она направлена на снижение объемов производства и потребления и сокращение масштабов экономики при сохранении качества жизни благодаря пересмотру ценностей современного общества.

Человечество развивается крайне неравномерно, за счет эксплуатации бедного населения и природных ресурсов, уверена Неля Рахимова. Концепция устойчивого развития позволяет достичь баланса между благосостоянием и потреблением, обеспечить рациональное и справедливое сосуществование людей на планете.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.