Банки еды не смогли решить проблему недостатка продуктов

Эксперты считают, что продовольственные банки снимают ответственность с правительства за устранение пищевой бедности, связанной с уровнем доходов населения

Развитие продовольственных банков позволяет снижать пищевые отходы, но освобождает от ответственности правительство за продовольственную безопасность, перенося обязательства на сектор пищевого производства. К такому выводу пришли несколько исследователей по всему миру, об их работах рассказывает интернет-портал The Conversation.

Для пищевых корпораций и крупных пищевых ритейлеров передача ненужных съедобных продуктов создает благоприятный имидж: снабжая продовольственные банки, они помогают прокормить нуждающихся и одновременно снижают свой экологический след. Эти положения легли в основу Национальной стратегии Канады по сокращению пищевых отходов и законов стран Евросоюза, где прописано указание супермаркетам предоставлять излишки съедобной продукции благотворительным организациям вместо того, чтобы их выбрасывать.

Перекладывание ответственности

Тем не менее деятельность банков еды и их возможности преодолеть продовольственную бедность в обществе подвергаются критике. Так, профессор кафедры политики в области питания и здравоохранения в Лондонского городского университета Мартин Карахер отмечает, что продовольственные банки «деполитизируют голод» и «устраняют симптомы, а не лечат болезнь». Он добавил, что перенос ответственности на благотворительный сектор приводит к тому, что правительство оказывает меньшее воздействие на первопричины продовольственной бедности, которые тесно связаны с уровнем доходов населения.

Специалист в области новых устойчивых систем продовольствия и продовольственной безопасности, преподаватель Института Уильяма Англисса в Австралии Ник Роус и преподаватель Школы медицины и здравоохранения при Университете Флиндерс в Австралии Сьюзан Бут подчеркнули, что продовольственные банки — это временное решение проблемы нехватки продуктов. Эксперты отметили, что наблюдается повсеместное и усиливающееся неравенство, связанное с приверженностью к рыночному фундаментализму. По словам австралийских исследователей, для устранения проблемы пищевых отходов нужно «стремиться перейти к продовольственной системе, «предназначенной для благополучия и устойчивости».

Например, согласно отчету Австралийского продовольственного банка за 2017 г., 625 тыс. австралийцев каждый месяц нуждаются в продовольственной помощи. Это на 10% больше, чем за предыдущие 12 месяцев. Несмотря на быстрое расширение, банки продовольствия в Австралии не удовлетворяют спрос, который связан со стагнирующей заработной платой и сокращением социальных выплат. Продовольственные банки пытаются обеспечить минимальную социальную защиту вместо государства и оказывают полезные услуги производителям продуктов питания и розничным торговцам, подчеркивают Роус и Бут.

По словам директора по коммуникациям «Фонда продовольствия «Русь» Анны Алиевой-Хрусталевой, в России ситуация противоположная: если компания уничтожает продукты, то она платит за утилизацию, но не платит налог с этого объема. Если отдает продукты на благотворительность — то платит налог, и зачастую затраты на утилизацию несопоставимы с налогом, поэтому производства отказываются отдавать еду в продовольственный банк.

Право человека на достаточное питание

В последнем британском исследовании The Food Research Collaboration, подготовленном экспертами Лондонского городского университета и исследователями из Ольстерского университета, приведен анализ затрат и выгод увеличения пожертвований излишков продуктов питания в продовольственные банки. Результаты исследования также показали, что такой подход снижает пищевые отходы на свалках, но освобождает от ответственности правительство за продовольственную безопасность.

Кроме того, в опросах пользователей продовольственных банков в Нидерландах и Шотландии респонденты признали, что испытывают чувство стыда, унижения и потери достоинства, когда вынуждены получать еду из благотворительных организаций.

«Доступ к хорошим продуктам питания — один из основных компонентов прав человека на достаточное питание. Кормление людей пищевыми отходами подрывает это право», — подчеркнули Роус и Бут.

В России, по словам Алиевой-Хрусталевой, по требованию законодательства банк еды раздает только продукты с действующими сроками годности, не являющиеся пищевыми отходами: человеку нельзя передать бесплатно то, что получило статус «уничтожить».

В прошлом году австралийская коалиция «Право на еду» выпустила заявление «Право человека на еду». Оно включало ряд детальных рекомендаций, основанных на отчетах Специального докладчика ООН по праву на продовольствие. В документе прописаны действия, которые требуется предпринять правительству, отраслевым, благотворительным и общественным организациям на разных уровнях.

Например, в документе указано, что федеральному правительству необходимо надлежащим образом финансировать выплаты в рамках государственной поддержки доходов. Также необходимо восстанавливать и укреплять местные продовольственные системы.

Согласно отчету «Международной группы экспертов по устойчивым пищевым системам», переходу к устойчивым пищевым системам препятствует чрезмерная концентрация политической и экономической власти в руках продовольственных корпораций-гигантов.

По мнению Алиевой-Хрусталевой, консолидация усилий власти, бизнеса и общества в решении социальных вопросов — наиболее эффективный путь развития разумного общества.

«Если переложить задачу на одного из участников процесса, не удастся подойти к ее решению комплексно. Банки еды не только борются с нищетой, но решают серьезную проблему уничтожения пригодного к употреблению продовольствия. Расточительно не задействовать столь очевидный ресурс для решения социальных задач. По опыту можем сказать, что те регионы, где мы получаем активную поддержку властей, более эффективно используют имеющийся ресурс и готовы к проработке и внедрению новых технологий взаимопомощи», — обратил внимание эксперт.

По данным ООН, в 2017 г. число жителей планеты, испытывающих голод, составляет 815 млн человек. Из них 60% проживают в зонах вооруженных конфликтов.