Как архитекторы борются с буллингом и стрельбой в школах

В школе человек проводит одиннадцать лет жизни. Эти годы могут пройти в мучительном ожидании окончания уроков и страхе буллинга, а могут сформировать положительный опыт сотрудничества и привить привычку учиться. Как сделать образовательный процесс эффективным и вдохновляющим за счет архитектуры, Plus‑one.ru рассказала гендиректор ED Architecture Елена Аралова.

Школы должны быть разными

Мы изучили множество школьных зданий по всему миру. Нельзя сказать, что, например, в Швеции школы хорошие, а в России или Великобритании плохие: они сильно отличаются, так как у каждой страны свой подход к образовательной системе. В Сингапуре дети учатся с утра и до вечера, там жесткие дисциплина и отбор, всячески поощряется достигаторство. В Финляндии, наоборот, во главе угла стоит счастье ребенка, поэтому образовательный процесс устроен иначе: здесь нет отбора и много свободы.

Конструкция здания зависит от типа школы — ее можно сравнить с экзоскелетом супергероя, который усиливает его уникальный дар: был бы Бэтмен Бэтменом без своего суперкостюма? Проектируя школу, мы ориентируемся на ее специфику: природные условия, специализацию — инженерная или математическая, идеологию — она ориентирована на одаренных отличников, а может — на одаренных двоечников, культурную идентичность региона. Параметров очень много, поэтому я против любых типовых школ и бездумного копирования мирового опыта. У финнов прекрасная школьная архитектура, но я не видела в их школах сильных лабораторий. А без них тому же физико-математическому лицею просто не обойтись.

Как запрос на индивидуальное образование меняет архитектуру

Школа — очень консервативный институт, причем во многих странах. Российские дети в большинстве своем учатся практически в тех же классах, что и Александр Пушкин, и в группах по 25-30 человек, хотя мы уже живем в ином обществе, где доступно гибридное образование с дистанционным обучением.

Появился запрос на персонализацию образовательного процесса, когда для каждого ребенка формируется личный учебный план, исходя из его склонностей и способностей. В таком случае мы получаем матрицу наслаивающихся друг на друга учебных планов и вместо 50 групп по 25 человек — сотни групп разной численности: на математику может ходить пять детей, на литературу — пятьдесят, на химию — один. Это кардинально меняет архитектуру школьного здания, в котором появляются разные по формату и назначению помещения.

Хотя об этой тенденции многие говорят, не все научились воплощать ее в жизнь. Одними из первых развитием школьной архитектуры занялись финны. Они ввели такое понятие, как phenomenon-based learning, когда классическое обучение по предметам заменяется комплексным познанием феноменов: например, дети изучают, что такое банковская система с точки зрения лингвистики, истории и так далее. Предметы распределяются согласно индивидуальному плану каждого ребенка, отсюда получаются те самые группы разной плотности. В России есть школы, внедряющие индивидуальные учебные планы (в частности, школа «Летово»), но пока это не особенно отразилось на архитектуре зданий.

Как создать безопасную школу, не превращая ее в черный ящик

В России невозможно построить школу без забора: существуют федеральные нормы, согласно которым она должна быть ограждена. Администрации, считая, что так более безопасно, часто еще больше изолируют территорию — ставят дополнительные турникеты, ЧОП на входе. Но это иллюзия: подобные меры неэффективны. Они создают барьеры между школой и местным сообществом, превращая ее в капсулу, черный ящик, уменьшая возможности, даже родителей, узнать, что происходит внутри.

Я уверена, что безопасность школы, особенно для профилактики буллинга или массовой стрельбы, — это вопрос не ЧОПа, а развития в школьном сообществе доверия друг к другу, психологической поддержки, индивидуального подхода к ученикам. Когда школа перестает рассматривать детей как обезличенный объект, начинает работать с проблемами и талантами персонально, обучая детей видеть свою силу и слабость, вовремя просить о помощи. Это ключевой инструмент по предотвращению случаев насилия в школе.

Мы, как архитекторы, можем создать безопасное и вдохновляющее на учебу здание: чтобы в пространстве не было темных мест и закоулков, где можно «набить морду Петрову». Предусмотреть в классах стеклянные стены — тогда весь учебный процесс будет на виду, а учитель не рискнет кричать на ребенка.

От террористов мы защищаем школы двумя способами: во-первых, делаем классы со смежными входами, когда ученики могут выйти не только в коридор, но и в соседнее помещение. Идеально, если школа спроектирована так, чтобы из классов школьники могли выйти на улицу: это расширяет сценарии эвакуации в случае опасности. Во-вторых, то, что мы заимствовали у финнов, — тревожные кнопки, которые изолируют группы помещений через блокировку дверей.

Еще мы активно внедряем камеры, которые легко могут отследить чужого человека внутри здания и его траекторию движения. Эта же система позволяет определить нетиповые активности: например, когда ребятишки собираются в группу, чтобы кого-то побить. Такие решения намного эффективнее ЧОПа.

Мы проектируем в школах индивидуальные туалеты, как дома, со звукоизоляцией, зеркалом и раковиной. Посещение уборной — интимный процесс, но в школе он становится общественным, часто кабинки не закрываются из-за сломанных ручек. Бывает, в учительских туалетах есть туалетная бумага, а у школьников — нет. Чтобы подобной дискриминации не было, мы создаем универсальные туалеты для взрослых и для детей. Кроме того, такие туалеты перестают быть местом буллинга: сюда просто не может набиться толпа ребят, чтобы «макнуть Петрова мордой унитаз».

Бытие определяет сознание

Для того чтобы в школе была благожелательная атмосфера, важно вернуть учительские, которые были в советских школах, а потом исчезли. Раньше там хранились журналы, педагоги собирались, чтобы отдохнуть и поговорить. С появлением мобильных телефонов и электронных дневников учителя перестали собираться вместе, и эти помещения были отданы под другие цели. Мы не только возвращаем учительские в свои проекты, но и расширяем их, создавая там кафе, коворкинги и уединенные пространства. Это очень меняет атмосферу всей школы, так как возникает синергия и социальные связи между педагогами укрепляются — это еще раз доказывает, что бытие определяет сознание.

Сегодня школа — это социальный тренажер: она потеряла монополию на знания, которые теперь можно получить через интернет. Здесь мы учимся быть гражданами, дружить, конфликтовать, сотрудничать. Чем больше сценариев взаимодействия с реальностью и друг с другом предлагает школа, тем более свободомыслящих и развитых членов общества мы получаем на выходе. Поэтому мы и создаем максимально разнообразные пространства. В наших классах у детей и учителя есть возможность работать стоя, а заходя в класс, каждый ребенок сам выбирает место, где ему будет комфортно. Есть и тихие зоны, где можно полежать или вздремнуть. А возле классов, где учатся первоклассники, которые физически не могут высидеть 40 минут, потому что им нужно побегать и поорать, обязательно обустроены зоны, где можно поноситься. Есть пространства для девочек, где они могут спокойно порисовать. И кто сказал, что английский нужно учить за партой, а не в процессе игры?

Подписывайтесь на наш канал в Telegram