Как я умерла, чтобы жить

Страх смерти живет в каждом человеке. Если не научиться им управлять, то такие явления, как пандемия COVID-19, будут его усиливать, истощая психику и здоровье. Психолог, создательница игровых тренингов White Box Марго Беккер рассказала Plus-one.ru о том, как она проходила тантрическую практику осознанного умирания пхова и как это изменило ее отношение к смерти и к жизни.

Жизнь вопреки смерти

Так вышло, что я пережила много смертей в жизни. Мама ушла рано, сгорела на моих глазах. Это продолжалось где-то два года — с моих 10 лет и до 12. У меня был очень жесткий отец, который всегда хотел жить своей жизнью. А мама — нежный цветочек, очень добрая, щедрая, заботливая и творческая, — она пела в хоре Большого театра. Они развелись, и мама не вынесла этого: сгорела. Если бы это произошло позже, я бы ее вытащила, но тогда мне было всего 12 лет и я не понимала, что происходит. Роль матери и хранительницы рода взяла на себя тогда моя бабушка, которая стала мне второй мамой.

Потом у меня умер жених — это была очень большая любовь: он разбился на машине прямо перед свадьбой. Мне было 22 года. Это был жесткий опыт, который вверг меня в пятилетнюю клиническую депрессию. По факту все пять лет я умирала: я не хотела жить, не хотела есть, не хотела вставать с кровати. Честно, этот период я очень плохо помню — какими-то обрывками. Я вытаскивала себя из этой ямы только осознанием того, что мне нужно помочь его семье, что они во мне нуждаются.

И еще меня спасла интуиция. В течение 40 дней после его ухода я ему писала письма, и так получилась целая книга. Я это делала, потому что не могла не делать, потому что мне хотелось с ним говорить — слова и чувства лились через край, а кричать под балконом не комильфо. Потом я узнала, что существует такой способ прожить горе — излить его на бумагу, чтобы внутри не оставалось мучающих осколков. Это залог психического здоровья.

В современной культуре есть очень вредная установка, что горе нужно держать в себе: на кладбище сходить, цветочки положить и жить дальше как ни в чем не бывало. Но если бы я не написала эти 40 писем, вероятно, вообще сошла бы с ума.

Спокойствие вместо страха

На практику осознанного умирания, или пхова по-тибетски (тантрическая практика медитации, главная цель которой состоит в подготовке к переносу сознания в момент смерти через родничок в один из высших миров. — Прим. Plus-one.ru), я попала совершенно случайно. Я долгое время училась у буддийского монаха из Бутана Кармы Лхатрула Дорджи Ринпоче и очень ему доверяла. Когда он проанонсировал новый ретрит, я просто пришла, не готовясь.

Оказалось, что пхова — очень древняя тантрическая практика. Ее суть в том, чтобы суметь отпустить свое тело в момент умирания. Как говорит учитель, самое болезненное в смерти — это отделение сознания от тела, поскольку в течение жизни мы очень привязываемся как к нему, так и к своей личности. Сознание связано с телом через дыхание. Дыхание прекращается, сознание покидает тело.

Пхова учит, сохраняя дыхание, перемещать сознание из тела. С помощью определенных упражнений, визуализаций, звуков и медитаций человек учится на секунду оставлять тело, потом на пять секунд, 10 секунд и так далее. Именно поэтому буддийские монахи, практикующие пхову, могут уйти из жизни по собственному желанию спокойно и без страха.

Если неправильно делать эту практику, то можно на самом деле умереть, поэтому делать ее необходимо исключительно в сопровождении настоящего мастера (настоятеля буддистского монастыря, например). Но на ретрите все были опытными практиками буддизма, были так или иначе знакомы с Ринпоче и тантрой. Передавать такие знания и учить в тантрическом буддизме получают право лишь представители духовенства — это требует определенной подготовки ума, уровня знаний, психической стабильности. Такие учителя обязательно проходили многолетнюю одиночную практику, прежде чем получили соответствующую инициацию.

Новичкам запрещено проходить эту практику. Требуется долгая работа с умом (минимум три года медитации) и осознанность для того, чтобы принять настоящее положение вещей в мире. Любой практикующий в начале практики неизбежно сталкивается с неприятными переживаниями — физическими и психическими, которые до этого он не замечал из-за невнимательности, а тут еще самая болезненная тема: смерть. Психика может просто сломаться. И, конечно, важно ответить себе на вопрос: зачем мне эта практика?

Один из участников нашей группы сомневался, нужно ли ему делать пхову. Он сказал учителю, что был на войне и очень хорошо знает, что такое смерть и хочет научиться жить. На это Карма Ринпоче сказал ему, что, наоборот, это практика для него: в ходе нее человек не избавляется от страха смерти, а приобретает вкус к жизни. Могу подтвердить это на собственном опыте. Сразу после ретрита я забеременела сыном.

После ретрита многие ученики делились своими переживаниями — им как никогда хотелось жить! Я думаю, это связано с тем, что благодаря новому опыту уходит страх смерти и наступает ясное осознание, что смерти не избежать. Отрицание смерти создает избыточное напряжение психики, на основе которого растут разные страхи. На самом деле человек, как правило, боится не смерти, а либо неизвестности, либо боли и страдания.

Пройдя через пхову, я поняла, что неизвестности там нет: в момент отделения сознания от тела я ощущала спокойствие и единство с чем-то большим. Там не было гравитации, отягчающих привязанностей, а было четкое осознание, что все переживания, которые я испытываю в обычной жизни, не важны. Было ощущение тотального спокойствия, будто я парила в космосе, единая со всем сущим. Ко мне пришло понимание, что никто никуда не уходил. Моя умершая бабушка по-прежнему есть все то, что я любила в ней, просто у нее теперь нет физического тела.

После пховы жизнь для меня стала своего рода игрой: ушли излишняя серьезность, драма и сомнения. С осознанием скоротечности и иллюзорности жизни пришел динамизм.

Но опыт пховы у всех очень разный. Один из участников на ретрите все восемь дней можно сказать «умирал»: страшно кашлял, его часто тошнило. В последней день ретрита все эти «спецэффекты» у него исчезли. Я думаю, что пхова далась мне проще, чем ему, потому что я была хорошо знакома со смертью к тому времени.

Благодарность вместо жалости к себе

Многие люди, когда у них кто-то умирает, начинают жалеть себя и об упущенных возможностях. В начале сентября 2021 года у меня ушла моя бабушка — та, что стала мне мамой. Это было очень больно, но я проживала ее смерть совсем иначе, чем смерти мамы и моего жениха, и все благодаря опыту пховы. Моя бабушка — последний взрослый близкий мне человек: теперь я самая старшая в моем роду, хотя мне всего 35 лет. Когда я сидела в ее комнате, у меня было ощущение, что ко мне перешла ее мудрость и знания. Даже ее детские воспоминания пришли в картинках, о которых я ничего не знала.

Теперь я знаю, что смерть можно проживать не с болью, что ты что-то потерял, а с благодарностью. Если встречать смерть с раскрытым сердцем, то уход человека может стать сильной трансформацией, объединяющей родственников, примиряющей, обращающей наше внимание на то, что действительно важно в этом мире.

Я начала общаться с бабушкиной сестрой, ее правнуком, хотя раньше считала, что у меня никого из родственников, кроме бабушки, нет. Благодарность помогает пережить утрату и разорвать оковы страданий. Конечно, я ловлю себя на том, как скатываюсь на жалость к себе, но тут же осознанно перевожу фокус на благодарность, любовь и принятие.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.