Что делать гражданскому обществу после провала форума в Глазго

Главной целью конференции по изменению климата в Глазго был поиск мер по сдерживанию роста температуры на планете. Однако договориться об этом не удалось, заключительным документом мало кто остался доволен. Эксперт в области устойчивого развития Неля Рахимова побывала на саммите и рассказала, почему провал COP26 ни для кого не стал сюрпризом и что гражданское общество может сделать в будущем для изменения ситуации.

Климатический марш в Глазго

В ноябре я побывала на конференции по изменению климата в Глазго. Это вторая климатическая конференция в моей жизни, первая была в 2009 году в Копенгагене. Оба раза я участвовала как независимый наблюдатель со стороны гражданского общества. И хотя между конференциями прошло 12 лет, мои наблюдения оказались схожими.

Конференция по предотвращению негативных климатических изменений проводится уже 27 лет. СОР26 стал двадцать шестым только потому, что в период пандемии одну конференцию не удалось провести. При этом очевидно, что климатический кризис не просто наступает, а уже наступил и что, оказывается, мы потеряли 27 очень важных лет. За это время мы действительно могли сделать важные шаги для предотвращения кризисной ситуации, но не сделали.

Мы как представители гражданского общества продолжаем традиции активизма и гражданской работы, которая ведется с начала 1970-х годов. И сейчас мне хочется понять, была ли эта работа эффективной, какие уроки нам нужно извлечь из нее, можем ли мы усовершенствовать наши подходы, чтобы доносить рациональную позицию гражданского общества до бизнеса и государства, можем ли мы стать более эффективными? Давайте посмотрим вместе.

Стадия признания

Не буду говорить о результатах конференции в Глазго, вы можете прочитать об этом и на Plus-one.ru. Но прогресс на климатических переговорах однозначно минимален. Да, возможно, те, кто ведет эти переговоры уже не одно десятилетие, могут сказать, что в этом году действительно произошли значительные перемены. Впервые переговорщики заговорили о сокращении использования ископаемого топлива, для чего понадобилось 27 лет.

Конференция по изменению климата в Глазго

Сколько же лет нам понадобится, чтобы действительно добиться необходимых изменений? Давайте не будем наивными. Пора признать, что климатический кризис наступил, мы увидим все больше климатических катастроф и изменений, которые могут повлечь за собой и социально-экономические кризисы, и вооруженные конфликты. Пора признать, что нынешнее распределение политических сил и их зависимость от корпоративного мнения не позволит нам достичь необходимых изменений на международных переговорах.

Все это можно сравнить с раком, когда человеку надо признать, что он болен, и нужно немедленно принимать решение, что делать дальше. Так же и с климатическим кризисом. Нам нужно признать, что он неизбежен и что борьба за предотвращение климатического кризиса уже неактуальна. Это не значит, что нужно прекратить требовать сокращения выбросов, это еще необходимо, тем более в нашем регионе, где до сих пор есть огромные проблемы в понимании этих процессов. Тем не менее эта активность должна стать вторичной, мы уже в кризисе и работа наша должна меняться в соответствии с этим.

Меняем подходы

Гражданское общество является основным просветителем по теме изменения климата, нельзя недооценивать проделанную работу. И в нашей стране, и во многих других странах именно представители гражданского общества продвигают вопросы климатической повестки на научном уровне, образовывают журналистов, чиновников и даже бизнес.

Понимание последствий изменения климата возникло у государственных органов совсем недавно, а осознание того, что негативные последствия — это не только повреждение трубопроводов, стоящих на вечной мерзлоте, еще вообще не сформировалось.

Но мы уже в кризисе, и гражданскому обществу нужно серьезно посмотреть в сторону адаптации к изменению климата. Мы все знаем, что адаптация — это приспособление, то есть перестройка систем в ответ на реальные или ожидаемые климатические вызовы или их последствия, которая снижает ущерб или повышает благоприятные возможности изменения климата.

Пришло время посмотреть в сторону именно этих проектов, обратить внимание на тех, кто в нашей стране относится к самым уязвимым группам: к людям старшего возраста, к тем, кто полностью зависит от урожая своих огородов, к тем, кто живет на территориях возможных климатических катастроф. Коренные народы, например, в принципе будут лишены возможности вести обычный образ жизни и не успеют адаптироваться к тем изменениям, которые уже происходят на их землях.

Не хочется, чтобы работа гражданского общества имела характер запоздалого реагирования на кризис, который уже случился. Мы можем заранее подготовиться к этой ситуации. Гражданское общество уже сейчас должно переориентироваться с вопросов просвещения на вопросы адаптации к изменению климата уязвимых групп населения страны.

Несем полную ответственность

Наша страна является четвертой по объемам выбросов углекислого газа. Мы, гражданское общество, выступая за действия против изменения климата, в первую очередь отвечаем за тех, кто уже страдает от него на уязвимых территориях, в первую очередь страны глобального юга. Мы должны взять на себя ответственность за то, что не смогли построить конструктивного диалога с государством, объяснить ему, что происходит и каков наш вклад в изменение глобального климата.

Что мы увидели со стороны нашей делегации на этих переговорах? Обсуждение снятия санкций с «зеленых» проектов, поглощения углекислого газа нашими лесами и продвижения атомной энергетики в том числе в развивающихся странах. Чувствуем ли мы на себе ответственность за то, что наша страна ведет такую международную политику? Считаем ли мы, что не доработали, что потеряли в какой-то момент возможность повлиять на нее? Я не упрекаю гражданское общество, прекрасно понимая, что мы все находимся под угрозой репрессивного катка. Но тем не менее хочется понять, почему мы не смогли донести это важное послание до общества и чиновников и как можно исправить это в будущем.

Продвижение Россией атомной энергетики на конференции было очень активным. Нельзя было смотреть без боли на молодежь, которая выступает за атомную энергетику, потому что ей оплатили обучение, дали возможность приехать в Глазго, провести несколько международных встреч-вечеринок. Вопросы атомной энергетики должны стать еще одной повесткой гражданского общества. Конечно, работа по этому направлению ведется на протяжении многих лет. Но сейчас нам нужна более мощная консолидированная работа в этом направлении, так как наше государство пытается продвигать атомную энергетику и на международном уровне для увеличения своего политического влияния, и это продвижение будет и на нашей совести.

В целом в Глазго гражданское общество не смогло повлиять на решения конференции. Представители гражданского общества, коренных народов ходили на мероприятия друг друга и общались друг с другом, в то время как корпорации активно занимались своим продвижением и нетворкингом, а делегации искали решение, после которого им не пришлось бы ничего делать. Представители гражданского общества оказались лишены возможности влиять на решения, которые заранее привезли на эту конференцию. Более того, для меня большим открытием стало то, что на саммите совершенно не видели, что происходит на улицах города. Вот в Копенгагене в 2009 году на многих экранах в залах шли трансляции протестов и акций, которые проводили активисты. Такие же акции в Глазго остались практически невидимыми для делегатов, которые принимают решения.

Поэтому гражданскому обществу нужно очень активно работать с представителями государства в течение всего года, самим организовывать встречи, говорить о проблемах, с которыми сталкиваются те самые уязвимые группы, говорить о решениях, которые возможны в рамках существующих бюджетов. Мы должны сами организовать цивилизованный профессиональный диалог, мы имеем на это право.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.

Автор

Неля Рахимова