Потомок Ивана Крузенштерна: «Важно содержать и убивать животных более этично»

Александр Прищепов — профессор-географ, изучающий изменение землепользования в России и за рубежом с помощью спутниковых данных. А также — прапрапраправнук мореплавателя XIX века Ивана Федоровича Крузенштерна. Александр рассказал Plus‑one.ru о подготовке крупнейшей выставки, посвященной его знаменитому предку, о вреде от сельского хозяйства и о том, какое углеродное наследие оставил нам Никита Хрущёв.

Александр Прищепов

— 22 октября в Государственном историческом музее в Москве откроется выставка «Крузенштерн: вокруг света». Что мы там увидим?

— Это будет самая большая выставка, посвященная Ивану Крузенштерну. Иван Федорович был своим и в России, и в Европе. К примеру, он варил самогон, дружил с российским императором Николаем I. Александр фон Гумбольдт (немецкий ученый, один из основателей географии как самостоятельной науки. — Прим. Plus-one.ru) считал его равным себе. Иван Федорович был англоманом и много переписывался с капитанами британских судов. Однако в кругосветку взял с собой лишь русских моряков, о которых заботился, как родной отец.

Гости выставки увидят дневники и рисунки Ивана Крузенштерна и его товарищей, атлас с карандашными пометками и глобус, которые они использовали, письма мореплавателю от европейских ученых и царских особ. Также там будут представлены различные инсталляции и видеопроекты, благодаря которым можно узнать, как Иван Федорович готовил свои морские экспедиции и исследования Арктики, составлял атлас Тихого океана — тогда его называли Южным Морем. Маленьких посетителей обучат азам навигации и вязанию морских узлов, а еще детям расскажут о жизни на корабле, помогут вообразить себя участником кругосветного плавания на шлюпе «Надежда». Но не буду раскрывать всех карт.

Особняком стоят экспонаты, связанные с Японией: посольские дары императору — костяная ваза и сабля в ножнах, «Руководство к познанию японского языка, сочиненное Николаем Резановым», записи допросов японских моряков, оказавшихся в России после кораблекрушения.

— Иван Крузенштерн стал соучредителем Русского географического общества. Как вы относитесь к сегодняшней деятельности РГО?

— Хорошо, что РГО ведет активную деятельность. Однако современное общество отличается от того, каким оно было при Иване Федоровиче. До революции оно исследовало территории в военных целях, ставило задачи перед естествоиспытателями, которые вели биологические и климатические наблюдения. Сегодня РГО занимается просвещением и порой делает хорошие образовательные проекты. Но то, что связано с географией как наукой, часто оставляет желать лучшего. Раньше РГО активно контактировало с европейскими учреждениями, сейчас — мало. Это сложно при сегодняшних геополитических отношениях, но они никогда не были простыми.

— Что вы думаете о современных русских путешественниках, о Федоре Конюхове, к примеру?

— Что ж, если человеку нравится познавать себя через экстрим, и тем более, если кто-то за это платит, можно лишь порадоваться за Федора Конюхова. Но не все, что подается как наука, к ней относится.

— Повлияло ли на вашу страсть к познанию мира родство с известным путешественником?

— Не исключаю. В 1996 году юнгой на барке «Крузенштерн» я прошел половину кругосветки — от Владивостока до Санкт-Петербурга. Дальше изучал метеорологию, затем заинтересовался взаимодействием окружающей среды и человека и тем, как можно использовать для этого спутниковые технологии. Работал в Институте Арктики и Антарктики. Потом окончил аспирантуру в Висконсинском университете в Мэдисоне в США. Также мне довелось поработать на проекте NASA по исследованию заброшенных земель.

Потом я уехал в Германию на работу постдоком (позиция ученого в зарубежном вузе, который до этого уже получил степень кандидата наук (PhD). — Прим. Plus-one.ru) по изучению изменений в землепользовании — исследовал такие процессы в Германии, на Украине, в Казахстане и России. С 2014 года я — профессор географии в Копенгагенском университете в Дании. Я использую спутниковые данные для изучения землепользования и его влияния на социально-экономические и экологические процессы, включая изменение климата.

— В одном из последних исследований вы сделали вывод, что вовлечение в оборот заброшенных пашен в местах освоения целины может привести к выбросу 3,5 млрд тонн углерода до конца XXI века. Чем это угрожает людям и природе?

— Действительно, мы исследовали эту территорию, ведь на ней за 10 лет распахали примерно 40 млн га земель (сравнимо с территорией Республики Коми. — Прим. Plus-one.ru). Это самая масштабная в истории человечества распашка земель за такой короткий период. Естественно, выбросы CO2 из почвы тогда не учитывали, стояла другая задача — обеспечить население продовольствием.

Увы, к 1963 году кампанию свернули из-за засух и низкой урожайности. Никита Сергеевич Хрущёв чуть позже потерял пост, а мы — большие ареалы на юге Европейской части России и в Сибири, на севере Казахстана. После распада СССР около 20 млн га таких земель были заброшены и превратились в степь. Понадобится еще 50-60 лет, чтобы компенсировать выбросы. Вполне возможно, когда-нибудь распаханные участки, которые сейчас накапливают углерод, используют снова.

— Как сегодняшнее сельское хозяйство влияет на вырубку лесов?

— Мало кто знает, но начиная с 2000-х годов россияне стали одним из главных факторов вырубки девственных лесов в Амазонии. С 1990-го по 2000 год у нас резко упало поголовье скота. Как только экономическая ситуация в России стала улучшаться, мы начали ввозить говядину из тех регионов Бразилии, где животноводство в значительной степени ведется за счет вырубки девственных лесов. Схожие процессы сейчас происходят в Юго-Восточной Азии и Африке.

Александр Прищепов на исследовании динамики сельскохозяйственных земель в Казахстане

— С какими еще рисками сталкивается мир из-за неправильного землепользования?

— Мы с коллегами изучали страны и регионы, где происходили военные конфликты: Южный Судан, Афганистан, Сирию, Ирак, Нагорный Карабах, Йемен, восточную Украину, Южную Осетию и Абхазию, Мьянму, Косово, Боснию и Герцеговину. Там многие земли заброшены из-за боевых действий или коррупции, отсутствия инвестиций. Как следствие, местные жители не могут прокормить свои семьи. В таких странах рынки не работают, а международные организации не успевают доставлять еду. Нависает угроза продовольственного кризиса.

— Какие животные и растения исчезнут в России и СНГ, если ферм, пастбищ и пашен станет больше?

— В работе 2020-го мы совместно с немецкими и казахстанскими коллегами изучали влияние распашки земель на местах обитания зверей. Мы использовали современные спутниковые снимки, а также рассекреченные шпионские кадры космической программы ЦРУ «Корона» конца 1960-х. Оказалось, в Казахстане степные сурки по 50 лет живут в одной и той же норе. Некоторые особи остаются там даже после распашки — выкидывают наружу умерших родственников и заселяются обратно. Тем не менее стресс от сельскохозяйственных работ заставляет сурков со временем искать другие территории — как правило, менее пригодные для обитания.

Страдают и сайгаки — в результате целинной кампании многие из них мигрировали на юг. Там выпадает вдвое меньше осадков и значительно меньше еды. Популяция сайгаков разделилась, а это означает меньший генетический обмен внутри популяции. Животные стали чаще подвергаться стрессам и болеть, несколько лет назад это привело к массовому падежу. Кроме того, их отстреливают фермеры, потому что животные вытаптывают поля.

Расширение сельскохозяйственных земель порой пагубно влияет на птиц: сокращаются места их гнездования и отдыха во время перелетов.

Но кто-то может получить и преференции — например, кабан. Он приходит на сельхозполя в поисках корешков, картошки, овощей. А чем больше кабанов, тем больше волков. Поэтому однозначных рецептов для ведения сельского хозяйства нет, все надо просчитывать.

— Что приносит миру больше вреда — растениеводство или животноводство?

— Однозначно, животноводство — из-за огромных выбросов парниковых газов. И не только из-за метана, который испускают коровы. Земли распахиваются под корм скоту, а пашни выделяют CO2. Хотя на той же почве можно было вырастить достаточно растительной пищи для людей.

— Что же делать для спасения климата?

— Постепенно сокращать производство и потребление мяса. Его не нужно так много. И еще важно содержать и убивать животных более этично, не причиняя им лишних страданий. Кроме того, мясо должно быть полезным для организма, а не напичканным всякой дрянью.

Следует отметить, что мировое население все больше перемещается в города, а это меняет структуру питания. В европейских странах уже ввели множество специальных маркировок, рассказывающих о том, насколько этично произведена сельскохозяйственная продукция. Думаю, все больше людей будут стремиться к этичному потреблению мяса.

В большинстве развитых стран и странах переходной экономики, таких как Россия, нет проблем с доступностью мяса. Зато есть проблемы массового ожирения, нехватки витаминов и минералов. Сейчас во всем мире меняется отношение к структуре питания. К примеру, в детских садах в Дании оно уже очень сбалансированное: салаты, бобовые, немного мяса, рыбы и молока.

— Назовите три главные экологические проблемы России. Удастся ли нам их решить?

— Первое, что приходит в голову, — проблемы, связанные с твердыми бытовыми отходами. У нас много «зеленых» законов, но они не работают в полной мере. Нелегальные свалки раскиданы по всем регионам, они открытые, и пластик раздувает по всей округе.

Второе — лесные пожары. Третье — нелегальные рубки леса, сокращение девственных и старовозрастных лесов. Необходимо восстанавливать природные ареалы, включая степи.

И еще я бы добавил четвертую проблему — отсутствие зелени и комфорта в городах. Зеленых зон не хватает даже в Москве и Санкт-Петербурге. К примеру, я могу выйти из офиса в Копенгагене, насладиться парками и искупаться в центре города. На работу же я езжу на велосипеде по выделенным полосам. Можно ли купаться в Москве-реке, Неве, Фонтанке, реально ли в России перемещаться на велосипеде без опаски быть сбитым машиной? Вряд ли.

Но я оптимист и надеюсь, что эти проблемы удастся решить. Российское правительство делает шаги к этому — например, развивает электротранспорт, сокращает выбросы CO2. Хотелось бы больше таких изменений в регионах страны. Ведь представители элиты не смогут защититься забором от плохого воздуха. В их интересах — улучшать качество социальной и окружающей среды, чтобы в том числе избежать возможных конфликтов.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.

Записал

Владимир Хейфец